Надя закатила глаза.

— Комплименты на тебя не действуют? — Итан все больше изумлялся.

— Не от тебя, — прямо заявила Надя. — Тебе не кажется, что идея со свиданием очень глупая? Я не поверю ни одному твоему слову, потому что ты хочешь произвести на меня впечатление. Ведь тогда я скажу всем, что ты необычайно хорош, а те женщины были не правы.

— Обстоятельства не важны, — возразил он. — Я уверен, что на тебя сложно произвести впечатление.

— Почему ты это говоришь? — Надя напряглась еще сильнее.

Его взгляд был бесстрастным и оценивающим.

— Я думаю, ты живешь руководствуясь огромным списком правил. Вроде того, как вести себя на первом свидании, на твоем сайте. У тебя есть правила для всего. Ты так же строга и на работе. И любой, кто не соответствует им, заранее обречен на провал. В твоей жизни нет места для человеческой ошибки.

— Это неправда.

Ее жизнь была полна ошибок, в основном ее собственных.

— Нет? То есть ты не следуешь собственным советам?

— Мои советы основаны на прошлом опыте. Будет глупо повторять собственные ошибки.

Итан кивнул каким-то своим мыслям:

— То есть ты трусиха.

Кровь Нади закипела.

— Я не трусиха. Я осторожна. И не собираюсь за это извиняться.

— Да, но мне кажется, что ты очень умная и способная женщина. Может, стоит быть честнее с самой собой?

— О, ради бога.

Он опять вернулся к комплиментам? Это часть его плана?

— Я серьезно. Дай инстинктам свободу, расслабься.

— Ну конечно. Ты этого добиваешься, чтобы женщина оставила все мысли и бросилась в твои объятия. — Надя покачала головой. — И ты льстишь, слушаешь, улыбаешься своей сладкой улыбкой и ждешь, пока вишенка сама упадет тебе в рот. Это все так лживо.

Итан раскрыл рот и снова закрыл. Неужели она попала в самую точку?

— Что ж, ладно. — Он откашлялся. Я не буду пытаться тебя поразить.

Надя могла бы радоваться, но ему и не надо было пытаться. Своим лишь существованием он делал это: голосом, взглядом. Хуже всего то, что сказанное им было интересно, убедительно. Наверняка он отличный адвокат.

Ну почему ее всегда влекло к парням, чья мужественность была настолько яркой, что сводила с ума?

Дай волю инстинктам, и она станет такой же легкой добычей, как и десятки женщин до нее. А значит, ей надо бороться изо всех сил.

— Расскажи о фильме, на который мы идем. — Итан переключился на нейтральную тему.

— О, я так давно хотела его посмотреть. — Надя спрятала улыбку.

Они приехали в кинотеатр и прошли в самый маленький зал. Кроме них там сидел всего один зритель. Надя целых пять минут искала самый ужасный фильм в Лондоне, и ее поиски были вознаграждены. Фильм был на французском, с едва читаемыми субтитрами, о несчастной жизни художника, его жены и любовника. И смотреть это было пыткой. Художник писал и писал картину, будто режиссер хотел дождаться, когда же краска высохнет. Через десять минут Надя изнывала от скуки, надеясь, что Итан чувствует себя так же.

Скучное зрелище и Итан не давали Наде расслабиться. Кроме того, она выбрала этот фильм, так как он шел целых три часа. И теперь она сидела рядом с человеком, который влек ее к себе физически, но отталкивал своим характером и поведением.

Художник водил кистью по полотну еще около часа, но оно стоило того. Итан возненавидит этот фильм так же, как она. Они оба будут злы, а Итан поймет, что «смягчить» ее фильмом не удалось. Романтическая комедия? К черту.

Но тут она услышала, что он смеется. Надя не успела за субтитрами и попыталась разобрать выражение лица Итана в темноте. Казалось, он полностью поглощен фильмом, в отличие от нее. Художник продолжал писать в основном в тишине. Иногда он что-то бормотал на французском. Стоп, это Итан говорит что-то по-французски. Надя взглянула на него. Он опять улыбался, словно это был наинтереснейший фильм. Как написание картины могло быть веселым?

И тут, к ее ужасу, столь завораживающее зрелище было прервано необычайно грубой любовной сценой художника и его любовника. Надя почувствовала себя вуайеристом. Не шевелясь, сгорая от стыда и мечтая сбежать поскорее, она закрыла глаза, но звуки порождали в ее голове необычайные картины. Но не с костлявым художником, а со стройным высоким Итаном.

«О нет, нет, нет. Только не он. Я не думаю о нем», — мысленно твердила себе Надя.

Наконец художник вернулся к своей работе. Через десять минут Надя успокоилась, но последовала еще одна постельная сцена, еще более страстная и животная, на этот раз с женой.

Посреди стонов и вздохов у Нади забурчало в животе, и достаточно громко, чтобы заглушить экстатические крики женщины.

Хотя Надя знала, что не пойдет есть пиццу, перед свиданием она слишком волновалась, чтобы проглотить хоть кусочек. Теперь она кашляла каждый раз, когда голод давал о себе знать.

Бурный секс на экране продолжался, и Надя закрыла лицо руками, мечтая провалиться сквозь землю. Ну почему она не почитала отзывы о фильме и не обратила внимания на предупреждение о сексуальном содержании?

— С тобой все хорошо? — заботливо спросил Итан, наклонившись слишком близко.

— Я в порядке, — сквозь зубы процедила Надя и увидела его смеющиеся глаза. Черт.

Наконец пошли титры, но Итан решил высидеть до конца. Лишь когда включили свет, он повернулся к ней, улыбаясь еще лучезарнее.

— Твои ожидания оправдались?

— О да, — солгала она, вставая и выходя из зала. — Ты говоришь по-французски?

— Mais oui, конечно. — Он придержал ей дверь. — Жаль, что ты нет, потому что перевод был неудачный. Думаю, фильм неплох.

— Правда?

— Нет, он дрянной. — Итан хлопнул дверью. — Но так и было задумано, да?

Он знал. Ну конечно, он знал. Ни один нормальный человек не станет смотреть этот бред. Режиссеру следовало бы заплатить за просмотр, а не брать деньги со зрителей. Но в любом случае пусть это послужит Итану уроком.

— Давай где-нибудь поедим. Я знаю, что ты так же голодна, как и я.

Вообще-то Надя собиралась сразу же ехать домой. И от голода и напряжения у нее разболелась голова. Она помедлила.

— Ты уже навредила себе, пытаясь мне досадить.

Не делай так больше, — прямо заявил Итан.

В любом случае Надя была слишком голодна для принятия решений.

— Ладно.

— Отлично. На этот раз выбираю я.

Это был французский ресторан. Нет — небеса, спустившиеся на землю, потому что вдоль одной из стен стояли различные пирожные, шоколад, фруктовые корзинки и тортики.