- Тем лучше. Пойдет сам, значит, - глухо произнес один из сопровождающих в маске с полосками. Видимо, это было своеобразное изображение тигра, - Освободите его, Орочимару-сан.

Саннин кивнул и сложил пальцами одну печать. В ту же секунду ремни на моих ногах и руках резко слетели. Хм, значит, они были на печатях. Будем знать.

Я попытался встать. После третьей попытки двое парней в масках решили мне помочь. Хм…. Мышцы атрофировались? Неприятно, однако. Тут ни о каком побеге и говорить не стоит. Даже если я попробую сделать призыв, пустив этих двоих в качестве жертвы и ритуал получится, то где гарантия, что меня потом самого не сожрут мои же дорогие партнеры из Рьючидо? А сбежать уже от них у меня не выйдет. А если призыв вообще не получиться? Что подумают господа с масками? Как это отразиться на мне?

- Кажется, самому пойти ему все же не удастся, - как-то запоздало заметил второй в маске, что по наличию небольшого клюва видимо, изображала какую-то птичку.

- Не беда, - отмахнулся второй, таща меня куда-то.

Пока мы двигались, Орочимару тихо следовал за нами, не говоря ни слова. Молчание хранили и остальные, так что у меня была возможность понаблюдать за коридорами, по которым меня тащили. Хотя в них-то как раз-таки ничего примечательного не было. Каменные стены, потолок, пол, небольшие фонари, отбрасывающие слабый свет вокруг себя, да и только. Что-то подобное я много раз видел и раньше, так что особого интереса у меня ничего это не вызвало. Кроме, разве что большого количества периодически попадающихся то на стенах, то на потолке прилепленных листов бумаги с вязью символов. Долго думать о том, что это не пришлось. Память услужливо подсказала, что это пресловутые фуин – средство, позволяющее создавать либо барьеры, либо что-то вроде того. Хм… Что-то мне подсказывает, что призыв вряд ли бы здесь сработал. Эти символы явно предусматривали какую-то защиту, и вполне возможно, что защиту от всякого рода проникновения с использованием пространственных техник.

Шли мы недолго. Довольно скоро мы очутились в другом небольшом, хорошо освещенном помещении. Интерьер здесь был чрезвычайно скромным. Большой стол у стены, заставленный несколькими папками, одиноким свитком и небольшим чемоданом, небольшой пустой шкаф, стул, крепко привинченный к полу с креплениями для рук и ног, и странное подобие трибуны перед ним. Еще несколько стульев рядом с выкрашенными в зеленый цвет стенами можно было назвать довершением картины.

В помещении было еще двое. Один – такой же человек в маске, как и мои сопровождающие. Второй – мужчина с длинными русыми волосами, стянутыми в хвост. Если первого я быстро зачислил в охрану, то второй, скорее всего, был «следователем» - человеком, который должен был вывести меня на чистую воду.

Пока меня сажали на стул, тщательно закрепляя ремни на руках и ногах, а заодно и на груди, я напряженно размышлял о том, что меня ожидает. Проклятье, видимо мои изначальные размышления о налаживании контактов с Орочимару не стоили и выеденного яйца. Я оказался не его возможным подопытным, а изучаемым объектом людей, о которых почему-то не сразу вспомнил. Корень…. Кажется, так называлась организация, с которой родич то ли сотрудничал, то ли работал в ее составе. А это сразу переворачивало все мои предположения с ног на голову. Договариваться нужно не с саннином – родичем, а с лидером этой пресловутой структуры. С учетом того, что я о ней смог вспомнить, не самая приятная перспектива.

А была ли вообще возможность договариваться? Меня собирались допрашивать, и я даже кажется, понимаю, почему. Учитывая историю моего появления в Конохе, это вообще не удивительно. И как мне вообще объясняться после этого с этими людьми. Что такое придумать, чтобы меня не «замели» до конца моих дней в эту структуру? Или не списали в утиль?

Когда мужчина с русыми волосами оказался за трибуной напротив моего стула, и пристально посмотрел на меня своими голубыми глазами, до меня начало доходить, что все несколько хуже, чем я мог себе представить. Этот человек не собирался меня допрашивать. Он собирался прочитать мою память. И протянутая его рука к моей голове служили этому отличным доказательством. В последний раз бросил взгляд на застывшего в дверях Орочимару, который почему-то продолжал присутствовать здесь. Глядя в его прищуренные янтарные глаза невольно вспомнился взгляд таких же глаз существа, что именовало себя Ямато….

В привычно темном кабинете редко когда бывало многолюдно. За всю историю существования данного помещения, случаев, когда сюда заглядывало больше четырех человек, можно было пересчитать пальцами одной руки. Связано ли это с тем, что хозяин предпочитал работать с небольшим количеством людей за раз, тем самым уделяя все свое внимание именно им, не упуская никаких лишних деталей, или просто так была выстроена работа в Корне – неизвестно.

В этот раз традиция также осталась неизменной. Старейшина деревни, и что важнее внутри этих стен, глава организации, что базировалась за ними, по обыкновению сидел за столом, походя на неподвижную статую самому себе. Игра света слабого источника освещения лишь усиливала данный образ. Посетители же, следуя протоколу, стояли напротив в количестве двух верных подчиненных. Особенность этих двоих в отличие от остальной массы тех, кому доводилось топтать пол напротив стола начальника, заключалась в полном отсутствии стандартной экипировки бойцов Корня. Ни масок, ни балахонов с торчащими из-за спины танто.

Посетители отличались друг от друга буквально во всем. Рост, телосложение, экипировка, черты лица. В обычной ситуации, их сложно было бы заподозрить в том, что они хоть как-то связаны чисто внешне. А если знать их историю и прочее…. Хотя сейчас кое-что общее в них было. И хозяин кабинета, несмотря на все-то же тусклое освещение быстро определил эту черту. Цвет кожи.

Если для одного из них смертельная бледность было абсолютной нормой, заложенной в него природой, то второй, явно раньше явно не мог «похвастать» тем, что ему всю жизнь не давали выходить на солнце.

- Что случилось? – поинтересовался он, прекрасно понимая, что что-то пошло не так при выполнении его поручения связанным с неожиданно выскочившим «проектом».

Ученик старого друга, кто выглядел совершенно невозмутимым, в отличие от другого специалиста, лишь спокойно перевел свой взгляд на второго, всем видом давая понять, что неприятности связаны не с ним. Разумеется, начальник понял это с самого начала. Смертельная бледность была не единственной непривычной чертой в запомнившемся образе холоднокровного мастера ментальных техник, которая у него