«Лондон — самая зеленая столица мира. Ни в одном мегаполисе не найти такого количества парков, скверов и сквериков…» Экскурсовод сообщила об этом с пресловутым английским снобизмом. Представительнице Атланты такая манера была не по душе, и слушала она невнимательно. Но зато ее действительно радовала часто мелькавшая за окном зелень, пусть даже и аккуратно подстриженная в лучших английских традициях. Конечным пунктом путешествия по Лондону был назначен Гайд-парк, крупнейший в британской столице и в Европе.

Таинственный рисунок парковых дорожек привел группу к Уголку оратора, маленькому царству свободы слова, где каждый мог выступать с речью, высказывая любые идеи. Даже самые абсурдные. Сейчас, вероятно, за отсутствием лучшего, трибуной завладел пожилой мужчина, похожий на худого и драчливого воробья.

— …катится мир… Человек попрал законы Божьи…

Парочка остановилась, чтобы послушать: а вдруг возьмут и подскажут путь к спасению?

— Бог создал мужчину, чтобы он заботился о женщине и детях… чтобы стоял во главе своей семьи и общества! А что же сейчас происходит?! Слабая половина человечества возомнила, что силы-то в ней больше. Женщины надели брюки… Какой кошмар — женщина в мужской одежде…

«Ага, зависть, наверное, заедает: уж на женщине брюки смотрятся куда лучше, чем на тебе». И Тибби неприязненно прищурилась.

— И вот женщины в брюках добиваются равных с мужчинами прав, думают, что могут управлять — своей семьей, компанией, общественными организациями…

Ох, он что, очнулся после полуторавековой спячки? Ведь в его же стране премьер-министром была Железная леди Маргарет Тэтчер! Тибби не выдержала и выскочила на импровизированную трибуну.

— Так вы полагаете, сударь, что женщина менее способна к активной общественной деятельности, нежели мужчина? Знаете ли вы, что грешите против фактов? В компаниях, во главе которых стоят женщины, дела идут ничуть не хуже, а часто и лучше, чем в «патриархальных». Знаете почему? Потому что женщина на высокой должности ощущает большую ответственность, отказывается зачастую от всего остального и полностью отдает себя делу. А мужчина, чем бы он ни занимался, гораздо меньше способен жертвовать своими прихотями, привычками, страстями и личными интересами! Ваша мужская натура такова, что вы просто не можете в большинстве случаев отдаваться чему-то полностью, со всей энергией… — Тибби задохнулась.

— Браво, леди, вы великолепны! — В Уголке оратора собралась уже целая толпа, и даже раздались аплодисменты. Разгоряченная спором, она была неотразима. Изумрудные глаза сверкали, щеки разрумянились. Увидев, кто ей рукоплещет, она почувствовала, что сердце радостно замерло и тут же, точно опомнившись, заколотилось вдвое быстрее. «Господи, это же он, а я тут… краснею…»

На парковой дорожке стоял, широко улыбаясь, Дэниэл Глэдисон.

Теплый взгляд лучистых улыбающихся глаз… Легкий изгиб чувственных губ… Прямой разворот плеч, удивительно ладная фигура, небрежно сложенные на груди руки… Невольно где-то в глубине заскреблась предательская мыслишка — как нежны и уверенны были их прикосновения, каким трепетом наполняли они ее существо там, на больничной койке… И как властно поднималось в тот момент изнутри настойчивое желание продлить это удовольствие — да, удовольствие, наслаждение, томление, это Тибби сейчас понимала совершенно отчетливо… Ну почему, почему она должна заставить себя отвернуться, отступить, не поддаться естественному порыву — потянуться ему навстречу, чтобы он успел подхватить ее на руки, прижать к себе! Чтобы она снова утонула в его запахе, чтобы голова закружилась от его близости… А близость могла бы быть потрясающей, такой желанной… такой…

Тибби не знала, куда деваться от смущения. Как всегда, лучшего спасения, чем Питер и его «могучее» плечо, она не нашла.

— Так как ваша нога? Точнее, ноги? Вижу, передвигаться ничто не мешает. Или это ваш неуемный характер не дает усидеть на месте? — Дэниэл первым нашел тему для разговора.

От его неприкрытой иронии Тибби смутилась еще больше. Она с ужасом подумала, что сейчас этот человек уйдет и они могут больше никогда-никогда не встретиться. И он уже не прикоснется к ней. Словно бросаясь в омут головой, она выпалила:

— Знаете, я, наверное, еще нуждаюсь в медицинской помощи. Так что еще приду. Сегодня. Вечером. — Она дерзко улыбнулась и, не взглянув на Дэниэла, схватила Питера под руку и с поразительной для пациентки травматологического отделения стремительностью удалилась.

Дэниэл с улыбкой покачал головой, глядя вслед уходящей забавной парочке. Но тут же поймал себя на том, что хмурится, буравя взглядом тощую спину Питера. Что-то темное и неясное шевельнулось в нем.

— Я обычная, самая обычная пациентка и просто пришла на обследование. — Тибби с трудом подбирала слова. Колени казались ватными, и она прислонилась к стене. Перед глазами стояла белесая пелена, кровь пульсировала в висках, в голове шумело.

— Я только…

Неожиданно дверь распахнулась, и Тибби, едва стоящая на ногах, буквально рухнула в объятия Дэниэла.

— Вы не перестаете меня удивлять. — Он вовремя подхватил ее, не дав упасть, снова прислонил к стене. — И своей пунктуальностью в том числе. — Дэниэл бросил мимолетный взгляд на стрелки часов. — Присаживайтесь. — Дэниэл закрыл дверь. — Нога не беспокоит?

— Н-нет, — чуть слышно произнесла Тибби.

— Замечательно! — Дэниэл начал осторожно разматывать бинты. — Пошевелите ногой, поверните стопу вправо, влево… — Она послушно выполнила все команды. — Теперь пальцами… Что ж, растяжение проходит. — Сейчас сменим повязку. Но еще пару дней придется потерпеть.

Тибби машинально кивнула. Она сидела, опустив голову, но сквозь прикрытые ресницы наблюдала за осторожными, легкими, плавными движениями рук врача.

— А как ваш ожог?

— Спасибо, все нормально. — Пациентка послушно немного приподняла край юбки; от красного пятна не осталось и следа. — Сегодня нет необходимости повторять вчерашний трюк с ножницами, не правда ли?

— Пожалуй, — согласился врач.

С осмотром и формальностями было покончено. Все формуляры заполнены, все бумаги подписаны. Причин задерживаться не осталось. Тибби стояла у выхода и задумчиво теребила левой рукой рыжий локон, выбившийся из элегантной прически. Молчание затягивалось.

— Ну я… пойду, — неуверенно произнесла Тибби.

— Да-да, — отозвался врач.

— До свидания. — Она повернулась к нему спиной.

— Куда вы сейчас? — неожиданно для себя поинтересовался Дэниэл.

— А это так важно? — Тибби уставилась на него. Ее приподнятые брови выражали недоумение, но глаза сияли.

— Я бы мог вас проводить. Возможно, нам по пути. Если вы не возражаете, конечно…

— Пожалуй… — Прихрамывающая красавица наморщила нос и прижала палец ко лбу, демонстрируя этим глубокую задумчивость.