– Я? Я звезду? Ты вообще что ли?

– Ну не я же. Или вы Ванюшку отправите на такую верхотуру. Или ниндзя Лю свою делегируете? И что у вас за тяга к гигантизму. Можно же было маленькую елочку принести. Так что сами виноваты.

– Я? Я? К гигантизму?

– У вас еще и мания величия. И, кстати, «Я» последняя буква в алфавите.

– Терпеть не могу все большое, особенно заумных баб, – буркнул великан и зашагал куда-то.

– Вы куда? – пискнула я, понимая, что рою себе могилу каждым своим дурацким словом.

– За стремянкой. Надеюсь, я с нее свалюсь, сверну шею и никогда больше не увижу твою физиономию.

– Вы еще и эгоист. Готовы оставить сына совсем одного сиротой? Не переживайте, я уйду, как только рассветет. Ни секунды не задержусь.

– Жду с нетерпением, – прошипел огр, оглядываясь на Ванюшку, упоенно исследующего новогоднее дерево. И он сейчас подумал о том же, о чем и я.

Глава 8

Раз-два-три, елочка гори!

– Звезда висит криво. Левее, еще. Нет, теперь правее, – я играю с огнем. Судя по напрягшейся спине миляги Егора, убивать он меня будет с удовольствием, смакуя каждый миг. – Ой, слезьте, я сама.

– Сама? Я сейчас слезу и тебя на макушку посажу, звезда, блин, – рявкнул великан так, что за дверью взвыли собаки. – Учит она меня. Еще не хватало мне разрушений. Если ты сверзишся с лестницы, в Японии снова землетрясение случится, а у них и так катаклизм за катаклизмом.

– Папа, но Ника же права. Звездочка некрасиво стоит. Кажется, что елочка грустит, понимаешь? – милый Ванечка снова бросился на мою защиту. Огр замолчал, засопел и начал поправлять громадную звезду.

– Вот. Теперь хорошо. Можете же, когда захотите, – радостно сказала я, наблюдая за тем, как великан начал спускаться, что-то ворча себе в бороду, явно не очень цензурное. – Эй, а вы куда? Надо еще же гирлянды повесить.

Гирлянды сосредоточенно разбирает Ванечка. Не видя и не слыша ничего вокруг. Так увлекся, что аж кончик языка розового высунул и нахмурился. Перенял все папины манеры. Молодец. Жаль только, вырастет он таким же злобным ворчуном, как и его отец. Иначе и быть не может. Если только…

– Еще и гирлянды? – то ли взвыл, то ли простонал бородатый варвар. – Слушай, откуда ты взялась, а? Кто тебя послал? Ты же явно какой-то агент, разрушитель нервных систем. Тебя же в стан неприятеля можно запускать с целью подрыва психических устоев.

– Ну, вообще-то вы меня сами вызвали, – я фыркнула, Егор озадаченно на меня уставился. Да, если честно, как на дуру он на меня уставился. Только пальцем у виска не покрутил. Хотел, но руки были заняты.

– Я? Ты в себе? Мне бы в голову не пришел такой отважный идиотизм. Мы не празднуем дурацкий праздник. Не праздновали. До твоего появления. Два года в этом доме была территория тотального безновогодья. Ванька бы сейчас спал в кровати и видел десятый сон. Я бы… Не важно. Короче, если бы я решил бабу вызвать, то точно не тебя. Попросил бы всех показать и выбрал бы самую тощую и вялую. Это все ты сюда приволокла, вместе со своим чемоданоподобным неугомонным задом и бородой своей. Мальчика мне взбудоражила только.

– Так, погодите, как это не заказывали Дедушку? У меня в заявке мальчик семи лет. Подарок игра настольная «Джанго» и ксилофон.

– Чего?

– Ну, ксилофон. Инструмент такой, молоточками по железочкам бьешь и он звенит, – тупо вякнула я.

– У меня уже башка звенит. Ау, какой ксилофон, пончик? Думаешь я на сыне настолько экономлю, чтобы вызывать дешевых лицедеев и дарить ему мешок фуфла? Слушай, у меня идея появилась. Ты же не сбежала из поднадзорной палаты? Ну, мало ли. Так вон в фильмах про маньяков постоянно показывают. Может ты серийная убийца отравительница, нафуговала чего-нибудь в оливьешку и выжидаешь?

– Ну правда. У меня и адрес записан. Лосиная три. Неужели вы думаете, что я бы поехала черте куда просто так, чтобы встретить праздник в компании… В вашей компании? Уж лучше к маме на отвратные салаты с грушей и рыбой. Просто, если бы я не исполнила последний заказ, нам с Борюсиком бы не заплатили за всю работу за день, – ну вот, теперь я растеряно хныкнула. Это какой-то абсурд же? Он просто надо мной издевается?

– Борюсик? Тут и Борюсик еще? О, боже. А тебя не удивило, что дом у нас на улице один? – приподнял бровь Егор, – ради которого, собственно, этой улице и присвоили название. Что дома номер три тут в помине нет, ну если только лисы не начали свои норы нумеровать.

– Ну, мало ли… Всякое же случается. Навигатор же меня сюда привел. А Борюсика я завезла домой. В общем… Это же катастрофа.

– Ну, да. Если навигатор, то конечно. Учитывая, что мой дом стоит на улице Лесной, и навигатор у тебя параша, – хмыкнул великан. А мне показалось, что пол под ногами у меня ходуном заходил. – В общем, плакали твои денежки, не баба. Зря ты валенки топтала.

Я всхлипнула и опустилась на диван. Боже. Я ужасная дура. Невероятная просто. И виновата, конечно, сама. Но так обидно. Ужасно. А еще больше бесит, что мама снова будет меня называть бестолковой и не получит дорогие духи, которые выпрашивает у меня уже полгода. И брат будет меня зло подкалывать. А я снова буду сидеть, ждать окончания экзекуции и улыбаться, блин.

– Папа, я гирлянды распутал, – радостно провозгласил Ванечка. Ну, раз уж я тут, хотя бы у него будет праздник. Настоящий и радостный. Нельзя же всех вокруг делать несчастными, только потому, что у тебя проблемы. Тут уже есть один такой похититель нового года, и он справляется прекрасно. С шапкой своей он сросся что ли?

– Может как то можно без гирлянд? – прошипел Егор мне в ухо, так, что показалось, что у меня теперь там ожог первой степени. – Пончик, ну их к черту эти огоньки.

– Если вам так трудно, я сама залезу, – вздохнула я, рассматривая не очень то внушающие доверие, местами перетертые тонкие проводки, лампочного елочного убранства. – И вот тут бы надо изолентой замотать. А вообще, желательно проверить гирлянды. Вдруг она не работает. Тогда наша работа окажется просто напрасной. Да и вообще, опасно вешать на дерево оголенные провода, в доме ребенок. Вы же мужчина. Должны знать.

– Вот ты зануда, конечно. Да эту гирлянду еще сто лет можно пользовать, – пробубнил огр, скорее из чувства противоречия. Конечно он видит, что провода от времени начали деформироваться. И знает все, без моих подсказок. Но врожденное ослиное упрямство не дает ему признать мою правоту.

– Сначала изолента… – кто бы слушал мой глас вопиющего в пустыне.

– Без соплей, как на льду. Учить меня будет бородатая не баба, заблудившаяся в трех соснах, – рявкнул малахаистый, воткнул вилку в розетку и…

В общем я и не осознала сразу, что произошло. Видимо провод возле вилки тоже оголился. Раздался треск ужасный, Ванечка свалился на колени и пополз куда-то. Дверь хлопнула, но я уже не обратила внимания на этот факт. Я увидела только малахай, летящий в воздухе, словно странная птица, развеваясь ушами. Метнулась к валяющемуся на полу великану, рыжие волосы и борода которого красиво встали дыбом и слегка дымились. Майка на красавце вс пошла подпалинами. А на лице застыло выражение такой ужасной злобы, что у меня ноги стали ватными. Отбросило то его знатно. Метра на два не меньше.

– Ты, ты, ты, ты… – ну слава богу, живой. Слава богу.

– Ник, а папа что, теперь так только будет разговаривать? – подполз к инсталляции «Плакальщица рыдает над телом поверженного титана» Ванятка. – Ух ты, зырь, какая прическа у него. Класс. Слушай, я думал его палкой придется отрывать. Я передачу смотрел, там дядьку одного током било. И его, чтобы от розетки оторвать лопатой по спине ударили. Короче, вот, – сунул мне мальчик в руки черенок огромной лопаты.

– Исчадье. Исчадье. Мой сын меня лопатой хотел… Исчадье. Боже. как пережить эту гребаную ночь?

– Папа, Ника же тут. Она