Ученики переглянулись и продолжали молчать.

– Нет? Ну и отлично. В таком случае тема сегодняшнего урока – чары невидимости и их практическое применение в бытовой и боевой ситуации. Кто умеет накладывать покров невидимости? Никто? Чему вас только в этой Академии учат…

Семикурсники вышли от меня в количестве гораздо меньшем, чем вошли. Нет, не потому что я в итоге все-таки кого-то съела, просто двое человек, наложив покров невидимости, так старались, что исчерпали весь резерв и теперь не могли его снять. Еще парочка то и дело исчезала и появлялась, вызывая у остальных нервную икоту.

Следующие за ними шестой и восьмой курсы также не сильно обрадовались моей очаровательной улыбке. Зато к обеду новость о том, что в Академии завелся вампир, – ха! Тоже мне новость. Он тут еще пятьдесят лет назад завелся, когда основал! – облетела всех студентов до последнего, и мне даже кусок в горло не лез от огромного количества устремленных на меня взглядов. А когда после обеда я зашла в кабинет, то сама едва не отшатнулась. Мало того что все студенты уже были на своих местах, так они даже парты свои пододвинули поближе к моему столу. То ли их так воодушевил тот факт, что их соученики с Башни Фор вернулись после занятий со мной живые и здоровые, то ли, отучившись девять лет на факультете нападения, эти ребята не боялись уже ничего, кроме восьми баллов[12]на зачете, а посмотреть на «живого вампира» было страсть как интересно. Легким движением брови (а вернее, руки за спиной) я вернула парты на место вместе с учениками, и мы начали урок.

А вот десятикурсники задали мне жару. Оказывается, как раз в конце прошлого года они проходили основы аркхарской атакующей магии, построенной на крови. Так что их куда больше интересовали подробности некоторых ритуалов, которые господин Алмор не смог им объяснить в силу отсутствия знакомств среди вампиров, чем какие-то защитные заморочки. После того как я раза три пыталась свернуть урок в нужное мне русло, а ученики с неизменным упорством возвращали меня к требуемому вопросу, я махнула на все рукой, и мы исчеркали мелом всю доску и даже пол, опомнившись, только когда в дверь заглянули восьмикурсники. Оказывается, мы даже не услышали колокола.

Эти ребята, если изначально и были скорее заинтересованы, чем напуганы, то, увидев доску, пестревшую непонятными фигурами, оплывшие свечи и чашу, заляпанную кровью (моей, а не студенческой!), разом утратили все любопытство и уставились на меня в немом ужасе.

– Проходите, – вздохнула я, взмахом руки стирая с доски написанное.

Ученики – бочком-бочком, по стеночке – расселись.

Я повернулась закрыть дверь, и тут случилось «бум» и «ой». Некто, предположительно мужского, если судить по «ою», пола, налетел на меня с разбегу, так что мы оба едва удержали равновесие, однако повторный «бум» и повторное, но уже более тонкое и женское «ой», не оставили нам шансов. Я впечаталась поясницей в столешницу и почувствовала, как хрустнули плечи, сдавленные первым «бумом» в попытке не свалиться.

Оскорбленно зашипев, я вскинула глаза.

Деточки! Да этот деточка оказался выше меня на добрую голову!

Парень поспешно отступил на шаг, а я уставилась на него во все глаза. Оборотень?!

Точечно-черточный рисунок, идущий от виска по щеке и шее и теряющийся в полурасстегнутом вороте рубашки, не оставлял никаких сомнений. Только вот вид у него был странноватый даже для оборотня. Взъерошенные темные волосы сочетали в себе пряди всех цветов радуги, а искрящиеся внутренним смехом глаза были вообще разные: один лиловый, другой фиолетовый.

Нет, ну откуда тут оборотень?

Тут из-за спины «деточки» показалась еще одна лохматая голова, на этот раз платиново-светлая, отливающая серебром и золотом, и на меня воззрились прозрачно-голубые глаза… хрисс, это что, еще и демон[13]?! Не то чтобы я была великим специалистом, но после пары лет работы бок о бок с одним на редкость язвительным демонюкой я этот цвет волос не перепутаю ни с каким другим.

– Простите, – пискнула девчонка.

– Садитесь, – только и махнула рукой я, потирая поясницу. Парочка, подхихикивая и толкаясь, устроилась на первых партах, так как все последние были уже благоразумно заняты.

– Из всех моих сегодняшних учеников, как я вижу, только вы решили перейти сразу к активным действиям по моему уничтожению, – не сдержала я недовольного ворчания. Двое на первых партах захихикали еще громче, а остальные слегка расслабились. – Думаю, все, что я озвучивала предыдущим курсам, вы уже знаете, так что вступительную речь опустим. Вопросы?

Вверх тут же взвилась рука оборотня. Я кивнула.

– Вы сказали, что людей не едите, – тут он хитро покосился на соседку. – А демонов?

– А демонов ем, – согласилась я, едва сдержав усмешку, глядя, как голубые глазенки на бледном личике превращаются в два огромных блюдца.

На вид девчонке было не больше пятнадцати лет, в этой группе она казалась самой маленькой. А вот оборотень, напротив, выглядел еще старше десятикурсников. В мою голову даже закралось подозрение, что мы с ним едва ли не ровесники. Понаблюдав пару ударов сердца за вытянувшимися лицами учеников, я продолжила:

– Впрочем, как и оборотней, которые опаздывают на занятия.

Тут уже пришла очередь девчонки хихикать, а я повернулась к остальным.

– Еще вопросы?

Еще одна дрожащая рука неуверенно поднялась.

– Откуда тогда пошло все это? Что вампиры едят людей?

Я вздохнула. Вот лень деткам вчитаться в учебник. Там черным по белому все написано. Но, как водится, студенты пропускают мимо ушей то, что преподается на уроках, но охотно верят сельским байкам.

– Вампиры – это раса магов. Мы не едим людей, мы просто иногда пьем человеческую кровь и то только для усиления магических способностей. Больше половины вампиров даже не знают, какова эта кровь на вкус.

– А вы знаете? – Хитрый прищур разноцветных глаз.

– Знаю, – отрезала я.

На этом у всех как-то пропало желание шутить и лезть ко мне с вопросами. А я быстренько провела перекличку, с ужасом понимая, что в общей сложности мне предстоит теперь запомнить около ста детских имен. Впрочем, своим фееричным появлением в аудитории госпожа Поллиарина Най-Лите и господин Ли Д’арк благополучно избавили меня от необходимости напрягать память на их счет: этих я теперь уже точно не забуду.