Уж сильно она его цепанула, маленькая зараза.

А вот воплотить свою навязчивую грязную фантазию в жизнь так и не смог.

Нет, она непременно приняла бы в свой волшебный ротик его «бойца» и даже проглотила бы сперму до последней капли. Она бы всё сделала. Слишком дрожит перед ним и, вполне может быть, что влюблена.

В её возрасте даже банальная симпатия кажется любовью по гроб жизни.

Но он не смог. Не захотел.

Почему-то решил, что её ротик пока должен оставаться девственным.

До особого случая.

Не открывая глаз, мужчина пошарил рукой рядом с собой, собираясь утихомирить утренний стояк с помощью покорного Ангелочка, что с такой готовностью исполняет его желания.

Только вот девочки рядом не оказалось.

Поднялся и, злобно рыкнув, вышел из комнаты.

Ей же хуже, если посмела свалить пока он спал.

Его гнев улетучился сразу же при виде девушки, напевающей какую-то веселую песенку и пританцовывающей у плиты.

Нихера же себе!

Она завтрак готовит!

Для него?

Да нет, не может быть такого…

— Доброе утро, Ангелочек, — его голос охрип толи после сна, то ли от взгляда на её круглую попку, которой она виляла и которая была скрыта от глаз Андрея под его же рубашкой. — Это моя одежда на тебе? — он прищурился.

Лиля повернулась и внутренне сжалась. Наверное, ей стоило спросить у него, прежде, чем напяливать на себя его рубашку…

Но ведь он спал. А этот предмет одежды так пах им…

Сглотнула и выдавила из себя улыбку.

— Доброе утро! Прости… Просто… Мне одеть нечего было, — она виновато опустила глаза в пол, подглядывая за ним из-под длинных ресничек.

— Ладно, — как-то неоднозначно махнул рукой и, застегнув джинсы, присел за стол. — Накормишь?

Лиля улыбнулась. Он не сердится! А то она уже мысленно кляла себя на чём свет стоит.

— Конечно! Я вот пирожки испекла, омлет сделала и сырники, а ещё мясо нашла у тебя в холодильнике и запекла… — она что-то увлечённо щебетала и суетилась у духовки.

Андрей растерянно почесал затылок.

Пирожки? Сырники? Мясо?

Как?

Когда, блять, она это всё успела?

Всю ночь что ли не спала?

Исключено. Он сношал её в различных позах до самого рассвета, а когда наконец выпустил из своих рук, девчонка мгновенно отрубилась.

Соответственно, успела накашеварить за пару часов.

Ну дела!

— Умоюсь пойду, — резко поднялся и широкими шагами пошёл прочь из кухни.

Стало как-то… Хреново.

До одури хреново, сука!

Эта девочка не для него. Не с ним ей место. Не с таким мудаком.

Ей бы детишек нарожать какому-нибудь примерному очкарику, который ей на восьмое марта будет цветочки таскать да стишки рассказывать.

А тут он! Змей, для которого важно только потрахаться погорячее да свалить подальше.

Что он может ей дать?

Да ни хрена!

Лиля с замиранием сердца наблюдала за тем, как Андрей поглощает яства, что несомненно ему пришлись по вкусу.

Она даже не ожидала, что такому богатому мужчине понравится её простецкая стряпня.

Отчего-то стало его жаль.

Бедненький.

Хоть, конечно, и странно так думать о здоровенном мужчине, которому она почти-что в пупок дышит.

Ворохов с наслаждением пережевывал сырник, просто охреневая от этого давно забытого вкуса.

Вкуса небогатого, но беззаботного детства, когда они с Илюхой за последний кусочек маминого лакомства буквально устраивали сражения, после чего получали по традиционному отцовскому подзатыльнику и принимались убирать кавардак на тесной кухоньке «хрущевки».

— А ты почему не ешь? — Андрей заметил, что девушка так и не притронулась к завтраку.

Лиля засмущалась и, конечно же, покраснела — ещё одна её особенность, что мгновенно пробуждает его эрекцию.

— Я не голодна, — пробубнила под нос, покусывая губы.

Врёт. Иногда бабы так искусно сочиняют, что сами начинают верить в свои россказни, но не Ангелочек.

Не умеет она обманывать.

— Я, кажется, тебе уже говорил, что не приемлю ложь. Если ещё раз что-нибудь мне спиздишь — ударю, — сжал в руке вилку, так, что она согнулась.

Зайцева вздрогнула.

Грубое высказывание Андрея её напугало, как и тот тон, каким оно было произнесено.

— Прости… — щечки девочки стали уже пунцовыми.

— То, что извиняешься это несомненно хорошо. Но чтобы этого не делать, нужно просто говорить мне правду, — немного остудил свой пыл.

И чего он так зарычал на неё?

Стесняется может, потому и не ест.

— Я на диете просто…

Андрей чуть не поперхнулся. Что, блять?! На диете?! На хрена?!

— С чего ты взяла, что тебе нужно худеть? — вложил в свой голос максимум безразличия.

— Ну… Я полновата, — казалось, что покраснеть больше просто невозможно физически.

— Что за бред, Лиль? Это кто тебе такое сказал?

— Мне подружка всегда говорит, что…

— Мне плевать, что там чешут твои анорексичные подруги. Бери вилку в руки и ешь. Со мной ты всегда будешь кушать. И меня устраивают твои формы, кому не нравится — могут выколоть себе глаза и не смотреть, а то я помогу. И ещё, у тебя самая охренительная задница, которую я когда-либо держал в своих руках.

Лиля растерянно захлопала ресничками.

Да он и сам очумел от своей пламенной речи.

А нечего портить тело. Его тело.

— Доброе утро, шеф! — как всегда бодрый Антон буквально влетел в квартиру с улыбкой до ушей.

— Доброе, — а вот Андрей как-то не особо счастлив, впрочем, тоже как обычно. — Принёс?

— Ага, вот, — парень протянул Ворохову пакет.

— Дуй в машину, жди нас там, — Андрей, конечно, мог бы пригласить верного «оруженосца» на завтрак, как делал это ранее, но сейчас почему-то не хотел.

Заревновал Лилькины сырники? Возможно.

Да и девчонка там полуголая бегает.

К тому же, можно её ещё разочек нагнуть перед отъездом.

В душе порхали отнюдь не бабочки, там плясали адовы демоны вокруг огня, в котором плавилось его терпение.

Сильно хотелось напиться и, привязав Ангелочка к кровати, остаться с ней… Надолго.