Гуляли по пустой выставке. Очень необычно гулять среди мыслей и чувств. Образы, размышления. Кисть обмакнуть сразу во все краски и положить её рядом с холстом, уже обрамлённого в раму. Вчера передавали музыку, что-то из средневековья и лил дождь. Стоя у окна слушал и опять необычно. Средневековье и здесь, когда это там – в городе имеет смысл, а это просто я захотел туда и одновременно не хочу отсюда. Хор из средневековья под шум дождя. Смотрю на огонь в ночи. Тепло, пьём кофе и думаем, что завтра надо обязательно обойти озеро и сходить на «мёртвую» дорогу. Недавно солнце осветило только одну берёзу, мы пошли к ней, но не дошли, забыли которая из них. Совершенно ничего не хочется делать, но чувство какого-то счастья и одиночества – это, наверное, одно и тоже. Я замечаю, что воспоминания меня угнетают, видимо там нет чего ни будь стоящего. Даже обидно, а скорее…, чёрт с ними!

– Будущее же только фантазия. Ради него живёшь, а может быть проживаем только сегодняшний день, кто знает. Живём ради будущего, а боимся потерять прошлое и даже настоящее. Причём неизвестно, где более осмысленно. Услышал совет перейти на чувства. Хорош совет…! Как будто есть разум без чувств. О чём думать ещё кроме как о собственных переживаниях. Наверное, о людях, о их судьбах, о мире, о счастье, если таковое имеется. А может совсем нет разума?

– Да нет! Есть и разум, и чувства, а главное есть ещё что-то большее чем и разум, и чувства вместе и порознь. Смысл есть, а это главное. Но в чём он? Как задашь этот вопрос, так и можно умереть. Умереть от безысходности, что невозможно понять этот смысл. А может обрести его!

– Это огонь навеял такие мысли, потому что в огне есть лицо. Огонь – это умное лицо человека, который что-то знает о нас, обо мне, который сейчас в замешательстве, слушает средневековую музыку, глядя на дождь. Так вот глядя в окно могу стоять часами, это, наверное, по памяти, всё время обращаюсь к памяти. Живи настоящим, ну а где взять будущее без прошлого через настоящее?

– Когда ни будь бухнет дверь и шаги. Но я буду готов и спокоен, вероятно это мои шаги, а если даже не мои, то всё равно какая разница чьи они. Они как музыка могут быть лёгкими, торопливыми, задумчивыми, наглыми, тёмными. Их надо слышать. Плохо слышны безразличные шаги, без силы и воли, а просто шаги, просто по необходимости, из всего и для себя. А вот за окном шелест крыльев или листьев, значит ветер заглянул поговорить. Да, но он не с нами разговаривает, а пришёл к знакомым деревьям и кустам, к любимым листьям и шепчет им что-то. Флейта разговаривает с ветром, дома по обочинам дорог.

– Похоже, что сегодня праздник, всё опустело и чувство ожидания и какого-то печального удовольствия. Сегодня праздник, а праздник бывает только в честь кого-то и мы празднуем его честь и что мы делаем в его честь?

– Главным образом приносим какие—ни будь жертвы и радуемся при этом. Праздник – это общая радость в честь кого-то, а этот, кто-то видимо очень много радости принёс, если уже после его смерти мы всё радуемся, вспоминая его, даже не зная его, а просто так по памяти. А когда мы вспоминаем умерших родителей или друзей радуемся ли мы? Нет, так почему мы радуемся рождению или смерти другого человека, незнаемого нами. Видно дела его дали столько радости людям, что мы чтим его дела и он при этом как бы становится олицетворением целого. Мы идём на праздник, встречаемся с друзьями, смеёмся, поём, приглашаем всех на пир. В сущности, мы не о себе думаем, о людях – люди всему мера.

– А может ли быть праздник на года, на всю жизнь, чтобы чувство нового осталось на каждый день, каждый час?

– Можно, если очень захотеть и видеть только хорошее в хорошем, плохое не преодолевать и не бояться, а понимать его сущность.

Идём по дороге. Дождь сверху. Хлюпаем по рыжей воде. Ещё далеко идти и неудобно, и холодно, и голодно, а больше всего хочется поскорей прийти домой, к печке, пить чай с хлебом и вареньем.

– Важно чтобы ты был кому-то нужен. От потребности в тебе всё, наверное, и понимается. Мы живём вечность и ещё собственную жизнь. Вечность дана нам, а жизнь мы отдаём, чтобы существовала эта вечность. А есть ли разница между жизнью и вечностью, похоже, что это одно и то же.

– Блюз или партита до—минор: музыка кто-то скажет, а я не о музыке, я о блюзе и партите. Человеческое деяние мелко и ничтожно лишь на первый взгляд, главным образом, когда не понимаем. Допущение в человеческие отношения равнодушия, а возможно ли такое? Конечно нет! Как можно не относиться никак к тому, что есть – это невозможно, а значит и нет понятия равнодушия. Относимся друг к другу как можем, как хотим – как нам позволяют относиться к себе. Закон законов: угол падения равен углу отражения – это прямое обращение к людям.

Идём по дороге, разговаривая с дождём.

– Здравствуй дождь, хотя ты давно здесь, а разговаривать начали только сейчас. Общение ли это, как с музыкой или людьми. Дождь шумен, он может мешать спать, есть, идти, жить, но он нужен всем, он нужен всему.

– Значит существование дождя необходимо вечности, и она без него не может, раз она его создала?

– Дождь вечен, он всегда был и всегда будет. И он сейчас разговаривает с нами, с листьями, а ветер замолчал, и музыка средневековья и я думаю, что всё это блюз, потому что я вырос в городе, хотя всё вместе это вечность и моя жизнь. А для чего мне вся вечность? И ты ответишь, что нужен ей, потому что она женщина. Она – вечность, а ты то, что есть между вечностью и движением – ты мир, человек, ребёнок, дворец, шалаш, театр… и дождь, огонь, хлеб и город, а потому и блюз.

– Музыка – это вечность этого мира, в котором все мы есть, а живём мы вечно: ни долго и ни коротко, а вечно.

– Ты не противишься злу! Сказали. Значит ты плохой! Сказали. И ты подумал: что есть зло? Просто я не отвечаю злом на зло, и потому я плохой?

– Они требую, чтобы