– Так мы наварили бабки или нет?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Если будешь продолжать в том же духе, то станешь, сука, мертвым ниггером, которого взяли напрокат, – прорычал Томми.

Тексако видел, как напряглись плечи Демо, но тот продолжал ехать на небольшой скорости через город по адресу, который дал ему Томми.

Они прибыли к запертым воротам кладбища старых автомобилей в Хобокене.[6]Как только машина остановилась, Томми вынул ключ. Тексако открыл ворота, и они въехали. Томми посмотрел на Демо и улыбнулся.

– Скажи честно, тебя достало, когда я назвал тебя взятым напрокат ниггером?

Раста повернулся на сиденье и посмотрел в глаза Томми. То, что он в них увидел, заставило его скорректировать ответ.

– Работа сделана, братан. И нечего нам теперь цапаться.

– Хера с два нечего! Что ты, сука, наделал, ты соображаешь? Пришел, сел в мой фургончик, закапал все сиденья, мать твою, куриным жиром. Короче, нагадил. Ты же, падла, чем занимаешься, а? Куришь ганью,[7]танцуешь разные вуду, узколобый придурок! Да тебя надо закопать по шею в свинячье говно и поливать сверху ослиными ссаками.

Раста смотрел на Томми, не веря тому, что слышит.

– Ну, теперь я на тебя так наехал, что, наверное, не могу повернуться спиной. Верно?

Демо ничего не ответил.

– Вот так-то, – продолжил Томми. – Ты пришел и нагрузил меня кучей гребаных проблем. Ты понял, что я сказал? Теперь мне придется либо все время следить, чтобы не повернуться к тебе задом, либо прямо сейчас замочить тебя к гребаной матери.

Следуя этой замечательной логике, он выстрелил из «ЗИГ-зауэра» прямо в спинку сиденья. Ямайца швырнуло вперед. На лобовое стекло брызнула кровь и покрыла пятнами фотографию какой-то знаменитости, висевшую над его головой.

Томми с интересом смотрел на Демо.

– Знаешь, а ведь ты можешь мне кое-чем помочь, – сказал он умирающему ямайцу. – Это была пушка системы «Краут». Так вот, теперь пришла очередь еврейского пистолета. – Он дважды выстрелил в спинку сиденья из «орла войны в пустыне». Тело Демо Уильямса задергалось на сиденье. – Ну скажи мне, Демо, потому что будь я проклят, но сам в этом до сих пор не могу разобраться. У какого из них лучшие стрелковые качества?

Потом Томми собрал стреляные гильзы и вылез из машины. Посмотрел на Тексако, который стоял, поеживаясь на прохладном ночном воздухе.

– Гребаный парень оказался тарелкой из «Макдоналдса», точно как я тебе и говорил.

Тексако все еще не мог врубиться.

– Одноразовая посуда, усек? – добавил Томми.

Тексако Филлипс кивнул. Его слегка знобило. Томми Рина душевнобольной, в этом сомнений не было.

В полдень во Флориде всегда жарко, а в тот день солнце, казалось, особенно беспощадно поджаривало подержанные машины на стоянке «Автомобильной фермы» – так назвал свою авторемонтную мастерскую-магазин некий Боб, – которая занимала добрых пол-акра на окраине Корал-Гейблса. Могучие тепловые волны прокатывались по крышам «бимеров» и «восьмерок-бентли», стоящих рядами, сияющих после покраски, – правда, всего за пятьдесят долларов, но это не важно, – и бессовестно умоляющих клиентов, согласно тексту на небольших плакатиках, подсунутых под дворники, «купи меня» или «забери меня отсюда домой». Выцветшие пластиковые треугольные флажки, голубые и красные, вяло свисали с проволочных оттяжек, не шелохнувшись в застоялом жарком воздухе, похожие на сдувшиеся воздушные шарики после вечеринки по случаю дня рождения.

Бино Бейтс грустно вздохнул. Время сегодня тянулось особенно медленно – с утра в мастерскую обратились всего несколько клиентов, да и то с проколами шин и мелкими поломками. Выглядел сейчас Бино несколько по-иному. Он знал, что Джо Рина продолжает за ним охотиться, поэтому ему пришлось отрастить усы и покрасить волосы, причем и то и другое приходилось периодически осветлять. После инцидента с клюшкой для гольфа номер девять на автостоянке у «Кантри-клуба» в Гринборо прошло шесть месяцев, но он еще не полностью оправился от полученных травм. Удивительно, но жестокие побои не испортили его внешность. Он по-прежнему выглядел красавцем, только, быть может, приобрел более закаленный вид и хмурился чаще обычного. Бино приходилось скрываться не только от братьев Рина. На прошлой неделе по телевизору во время вечерней передачи бюллетеня «Десять самых опасных преступников, разыскиваемых в Америке» ему преподнесли очередной сюрприз.

Бино сидел у себя в номере мотеля, за который платил четырнадцать долларов в сутки, скармливал Плуту Роджеру четвертьфунтовый чизбургер, и тут совершенно неожиданно на экране телевизора появилась его физиономия. Темно-коричневый фокстерьер поднял голову, навострил уши и, сердито гавкнув, уставился на изображение хозяина, выставленное на всеобщее обозрение. Время от времени он недовольно рычал, как будто знал, что все это отвратительная лажа. Бино ласково посмотрел на пса. Ну где еще в мире вы найдете такого преданного подельника?

Джон Уолш взирал с голубого экрана на мирно занимающихся своим делом Бино и Плута Роджера и бубнил себе что-то под нос, когда вдруг позади него возникла фотография Бино, конечно, темноволосого. «Бино Экс Бейтс, – произнес Уолш серьезным тоном, – наверное, самый знаменитый и удачливый мошенник, работающий в настоящее время в Соединенных Штатах. Этот одаренный актер может очень быстро заставить вас расстаться со своими деньгами. В своем кругу Бино Бейтс известен как король мошенников и продолжает прочно удерживать за собой этот позорный титул. Если вы встретите этого человека, то ни в коем случае ничего у него не покупайте. Не доверяйте ему никакой информации о ваших деньгах или банковском счете, а сразу же звоните сюда, в телевизионный бюллетень „Десять самых опасных преступников, разыскиваемых в Америке“, или свяжитесь с местной полицией».

– Значит, мошенник, вот как, – недовольно пробормотал Бино, кладя в пакет остатки чизбургера, которые старина Роджер доест потом.

Последние две недели Бино работал на «Автомобильной ферме» Боба, продавал ничего не подозревающим лохам автомобили и прочие вещи, годные только на выброс, которые Боб предлагал «на отличных условиях». Зарплату ему не платили, только комиссионные с продажи. Он пытался всучить посетителям любой товар – от потрепанных автомобилей, на которых когда-то ездили проповедники, до зловеще грохочущих бетономешалок, и, надо сказать, это у него неплохо получалось, хотя ассортимент на «Автомобильной ферме» приводил в уныние. Но Бино мог убедить в чем угодно буквально любого. Он обладал замечательным даром вешать лапшу на уши. Иногда сюда случайно забредали женщины и обнаруживали, что Бино намного интереснее, чем ржавое барахло, которое он продавал. С двумя-тремя он даже сошелся, правда, ненадолго – давали себя знать последствия перенесенных страданий.