Но пока я не сбежала, моего внимания требовали иные заботы. Я отвернулась от окна и обвела глазами покои. Это была самая маленькая комната в гареме, спрятанная в конце коридора, где больше никто не жил. Меня переселили сюда в десять лет. Матушка Шастри сказала, мол, это наказание за то, что рой пчел загнал моего единокровного брата Юдхистиру в бассейн с водой. Он дразнил меня в тот день и потоптался по рисунку, над которым я трудилась. Я лишь зыркнула на брата, мечтая, чтобы он ушел. Тогда-то и узнала, что порой мои желания странным образом сбываются. Долгие годы я уверяла себя, будто все это простое совпадение, зато теперь надеялась, что неведомая сила, спасшая меня от издевательств Юдхистиры, помешает и сваямваре. «Прекрати, – отругала я себя мысленно. – Надежды и желания тут не помогут».

Меня окутала ледяная дымка решимости. Благодаря собраниям в святилище я знала планировку города и особенности его обитателей. Все получится, просто надо поторапливаться. Я открыла сундук с одеждой и начала отделять пестрые тряпки от практичных, неважные от необходимых. Я уже разобрала половину вещей, когда за дверью послышался голос. Прикрыв две кучки одежды ширмой, я вскочила на ноги.

– Диди [8] Майя?

Сердце сжалось. Гаури. Я никогда больше не увижу Гаури.

– Время для моей сказки!

Несмотря ни на что, я улыбнулась и открыла ей дверь. В темноте коридора малышка буквально светилась, и потребовались все силы, чтобы не стиснуть ее в объятиях и не зарыдать, уткнувшись ей в волосы. Завтрашний день занимал все мои мысли. Я почти ощущала его тяжесть на плечах.

– Сказка! – воскликнула Гаури притворно-умоляюще и стиснула мою руку.

– Какую хочешь?

То была наша традиция. Когда вечер оборачивался ночью, сестренка украдкой прибегала в мою комнату, и я читала ей истории – приукрашенные, замысловатые, гротескные.

Гаури забралась на кровать и закуталась в одеяло, а я уселась рядом.

– Расскажи о других мирах, – задумчиво протянула она. – Я буду там жить, когда вырасту.

– В каком именно?

Гаури нахмурилась:

– А их много?

Насколько я знала, был только один – полный коварных придворных, лживых жен и позолоченных зверинцев. Но говорить об этом Гаури я не собиралась, да и все фолианты и свитки, прочитанные мною в архивах, трубили о беспредельном множестве окружающих нас миров. О незримых демонических царствах асуров [9], хохочущих в сиянии почерневших солнц. Или суровых королевствах на вершинах гор, где фениксы поют серенады луне, а залы богов озарены молниями. И о нашем собственном, мире людей, смертных, ищущих утешение в историях, чтобы не думать о холоде скорой гибели.

– Их тысячи, но основных – три. – Заметив, как Гаури нахмурилась, я пояснила: – Думай о них как о городах внутри королевства. Есть наш мир, в котором живешь ты, а потому он лучший.

Она усмехнулась.

– Еще есть Иномирье, с Ночным базаром, полное странных, но прекрасных существ. А еще, – я понизила голос до шепота, – есть Преисподняя, а там – Нарака, царство мертвых.

Гаури задрожала:

– Кто там живет?

– Демоны. – Я раскинула руки, будто летучая мышь.

Сестренка округлила глаза и прижалась ко мне теснее.

– Расскажи о Ночном базаре.

Я нервно смяла подол платья… как раз эту часть сказок я переиначила, но Гаури об этом знать не обязательно.

– Это рынок для жителей Иномирья – существ из наших историй, вроде апсар [10], что танцуют на небесах, или гандхарвов, играющих небесную музыку. Или даже нагайн, желающих купить новые чешуйки для своих змеиных хвостов. Все они приходят туда.

Гаури сморщила носик:

– Они там платья покупают?

– Нечто совсем, совсем иное. Там продают кошмары и сны, сладкие как расмалай [11]. Там можно купить бессонные ночи или обменять свое полное имя на желание. Это место, где демоны-наемники одалживают свою магию будто разноцветные ленты. Там продают воспоминания о прекрасных женщинах и тысячи зелий, способных исцелить как больной зуб, так и разбитое сердце.

– Правда? – едва слышным шепотом спросила Гаури.

Я пожала плечами:

– Возможно. Я рассказала, что знаю, и теперь пора спать. Хватит сказок.

Я откатилась в сторону и притворилась спящей, но Гаури тут же ткнула меня в бок:

– Как я найду его, когда вырасту?

– Если б я знала, думаешь, уже не попыталась бы туда попасть? – засмеялась я. – Его трудно отыскать, Гаури.

– Я смогу! – подскочила она. – На прошлой неделе я нашла башмачки под статуей. Только не знаю, как они туда попали.

Я попыталась заглушить смех кашлем. Возможно, их спрятала я. Башмаки матушки Дхины с раздражающими кисточками. И что самое ужасное и оскорбительное – с колокольчиками.

– Ты рассказала кому-нибудь?

– Нет. Подумала, их там апсара оставила. Вдруг она захочет их вернуть и разозлится, если я их заберу.

– И ты решила, что раз нашла башмачки, то и в Иномирье проберешься?

Гаури удивленно моргнула, мол, разве это не очевидный вывод?

– Ну тогда я расскажу тебе, как туда попасть, – посмеиваясь, согласилась я.

Если честно, в сказках об этом не было ни слова, но Гаури смотрела на меня с такой надеждой, и я подумала: какой вред в том, чтобы чуть подтолкнуть ее воображение?

– Отправляться туда нужно в ночь новолуния, когда существа наиболее слабы. Иномирье находится по другую сторону лунного луча и под сотней лепестков лотоса. Оно в том самом промежутке между сном и явью, когда у тебя уже слипаются глазки…

Гаури приглушенно зевнула и сонно посмотрела на дверь:

– Я обязательно туда попаду.

– Правда? – Я обняла ее одной рукой. – Тогда и меня с собой возьми.

– Возьму, диди.

Голос ее уже потяжелел от дремоты, но тело все еще было напряжено. Я знала, что Гаури пытается не заснуть, растягивая минуты, когда мы можем вот так полежать рядышком. Но мы обе понимали, что ей пора уходить.

– Мы еще увидимся? – тихо спросила сестренка.

– Да.

Она помолчала.

– В этой жизни?

Я повернулась к ней лицом: