– Чего же он тогда мне еще в городе не сказал, что с собой захватывать?

– Слетаем в город и захватим, что нужно, не сахарные, – произнес Ким.

Ростик подумал, потом почти спокойно добавил:

– Сопелов, по-моему, ты дрейфишь.

Была у него такая вот возможность – видеть все насквозь еще некоторое время после этих приступов. Не всегда это получалось наверняка, но все-таки часто. Вот и сейчас, на послеэффекте, как говаривала мама, он выдал… И попал.

– Точно! Такой тебе диагноз и анамнез, Сопелов, – проворчал Антон. Потом поделился: – Это я у одной докторши в госпитале после ранения научился.

– Знатная фразочка, – поддержал его Сопелов, чувствовалось, что он наматывает ее на ус.

Ростик уже настолько оттаял, что попытался отсмеяться незаметно. Впрочем, совсем незаметно не получилось. Антон все-таки спросил:

– Чего ты трясешься, Рост?

– Дрожь пробивает, – ответил он с расстановкой, стараясь не всхлипнуть и не выдать веселья. Почему-то оно стало его одолевать… И вдруг снова, как про Сопелова, понял, что они уходят в сторону. – Ким, левее, к тем деревьям. Еще левее.

Ким подмигнул ему, сделал плавное движение, потом довернул еще… Через пару минут, в течение которых он смотрел вниз, вытянув шею, его глаза вдруг стали почти круглыми.

– Вижу! – закричал он.

– Где? – Ростик, который почти не смотрел на землю, подался вперед.

– Сейчас и ты увидишь, – с натугой ответил Ким, закладывая такой вираж, что у Ростика зазвенело в ушах.

Сзади что-то грохнуло с металлическим звуком. Несмотря на пиковый момент, Антон с удовлетворением отозвался:

– Сопелов наконец-то головой в котел попал.

– Не головой, – с натугой отозвался техник. – А на поворотах нужно полегче, не дрова везете. Водители…

Но ни Ким, ни Ростик его не слушали. Внизу, в трехстах метрах от морского берега, у речных камышей, на песчаном пляже, который дальше переходил в рощу странно перекрученных деревьев, лежала лодка. Она больше чем когда-либо прежде напоминала черепаху с вытянутыми в разные стороны лапами, с блеском лобовых стекол вместо головы.

– Ого, у нее же хвоста не хватает! – провозгласил Сопелов, должно быть, он смотрел в боковое окошко.

В самом деле, почти вся корма между задними лапами летающей машины была то ли отломана, то ли развалена непонятным образом. От нее даже обломков не осталось, будто их заботливо закопали в песок или унесли. Зато в остальном лодка выглядела нормальной. Антон рассудительно произнес:

– Пожалуй, это сделали не двары. У ящеров таких пушек нет.

Ким мельком высмотрел местечко для посадки, поближе к потерпевшей лодке, потом с подозрением покосился на Ростика.

– Ты не задумывался о своей способности?

– О чем ты?

– Как ты узнал, что она тут прикорнула? Я собирался в другом месте искать, и полетное задание этих ребят не учитывало разведку речушки.

– Ты бы лучше садился аккуратней. А не… теоретизировал.

Ким плавно, как по линейке, завел гравилет на посадку. И все-таки не удержался, проворчал:

– Все-таки, боюсь, совсем без теорий нам не обойтись.

Не будь Ростик очень заинтересованным лицом, он бы первым согласился с утверждением друга.

Первым делом они обошли израненный гравилет. И не один раз. Все время стараясь понять, что же тут произошло.

Сопелов был прав, вся корма лодки была то ли оторвана одним мощным ударом, то ли отбита щелчком обо что-то тупое и довольно твердое, например, о верхушку скалы. Причем лодка не рухнула сразу, потому что обе задние лапы еще некоторое время работали, давая ей возможность удерживать курс. Это заинтересовало Ростика больше всего.

– Слушай, – спросил он Кима, – почему они все-таки рухнули? Летели-летели, и вдруг…

– На котле никого не было, – сурово ответил Ким. – Парень, который там пахал, похоже, вывалился на вираже, и котел остался без загребного.

– Витек там пахал, – хмуро проворчал Антон. – Он у меня две недели гребцом ходил, пока в эти дальние экспедиции не напросился… На свою голову.

– Но я полагал, что энергия в котле иссякает медленно, а тут…

– Когда как, – признал Ким. – Я такое уже видел, особенно вначале, когда мы не понимали, как важно равномерно подпитывать котел по периметру. Все вроде в порядке, вдруг со всей высоты как… – Он хлопнул кулаком в раскрытую ладонь. Потом поднял голову к небу, его глаза подозрительно сузились. – Давай посмотрим, что с пилотами?

Пилотов уже успели обгрызть какие-то мелкие лесные проныры. Они, в частности, сорвали с одного из них шлем, истерзали кожу на лице, очень основательно поработали над щеками и шеей.

Борясь с удушьем от отвратительного запаха, Ростик с Кимом выволокли ребят из кабины. Ким положил их на раскаленный песок, снял свой шлем, постоял молча, потом приказал:

– Сопелов, Винторук, копайте могилы. Назад их не повезем, тут похороним.

– Только не сачкуйте, – с тайной угрозой пророкотал Антон, – не в песке ройте, песок эти кроты все равно расковыряют. Найдите землю поплотнее, а еще лучше – с камнями. Чтобы холмик обложить.

Раньше за ним такого не наблюдалось. Впрочем, человек меняется, и почему-то особенно это заметно у ребят неприхотливых, вроде Антона.

Могилу копали часа два. За это время Ким, Ростик и Антон приводили лодку в порядок. То есть перебирали наиболее уязвимые узлы, чтобы перегнать ее в Боловск для настоящего ремонта. Раньше Рост и не подозревал, что эти лодки такие деликатные и хрупкие устройства, что они так легко ломаются, теряют регулировку, теряют саму способность подниматься в воздух и развивать сколько-нибудь приличную скорость.

Сам он, конечно, был не слишком умелым ремонтником, но ребятам, кажется, был все-таки полезен. Как-то, очередной раз не разобрав, что от него требуется, он предложил:

– Ким, может, я пойду могилу копать, а Сопелов тут поработает? От него будет больше проку.

– Нет, Рост, ты по другой статье, для тонкой работы. Так нас Серегин выдрессировал, и так останется, похоже, навечно. А за Сопелова не волнуйся, мы и без него справимся.

Они справились. Конечно, Ким ворчал, что согнутые штанги – совсем не то, что несогнутые, что котел, который так шарахнулся о землю, не очень-то уже и разовьет мощность и что из-за расколотого лобового стекла будет так холодно, что никаким тулупом не спасешься, но в целом машина была готова к переходу.

Во время работы разговаривали мало, хотя общие соображения время от времени проскакивали. Ким, когда они укрепили, как могли, заднюю площадку у котла, постоял на ней, обеспокоенно покрутил головой и потом сказал с большой долей уверенности: