– Уф… – выдохнул Мартин.

– Страшно? – поинтересовался альбатрос.

– Немножко…

– Это ничего. Вижу, что ты замерз. Слезай и походи, побегай, попрыгай. Быстро согреешься.

– Спасибо, – простучали от холода зубы Мартина.

Не медля, Мартин спрыгнул со спины альбатроса и начал прохаживаться кругами, приседая и размахивая руками. Он почувствовал, что к телу возвращается подвижность и тепло начало вытеснять холод из кончиков пальцев.

– Отогрелся? – заботливо спросил альбатрос.

– Да, сейчас намного лучше. Спасибо.

– Пойдем, нам еще в гору подниматься, я заприметил недалеко отсюда пещеру, давай с нее и начнем. Может быть, нам повезет, и это окажется именно тем, что мы ищем.

Они преодолели крутой подъем в несколько метров – размах крыльев альбатроса не позволял ему влететь в небольшое отверстие – и вышли на крохотную площадку, с которой открывался вход в пещеру. Он темнел черным провалом на белом, присыпанном снегом фоне. Путники осторожно заглянули в темноту.

– Эй, есть кто-нибудь? – прокричал альбатрос. – Отец Ворон, ты здесь?

Только эхо им прошептало «здесь-десь-есь». Прислушиваясь к каждому шороху, они ступили под свод пещеры. Неожиданно пол закачался, земля стала уходить из-под ног. Альбатрос схватил клювом Мартина за капюшон куртки, и готов был стремглав бежать из ловушки.

– Что за невоспитанность?! Кого еще тут принесло?! Что вам тут надо?! – голос раздавался так громко, что, казалось, это говорят сами скалы.

– Мы странники. Я Отец Альбатрос, со мной юный Хранитель. Мы разыскиваем Отца Ворона.

– Зачем вам Отец Ворон?! – прогремел голос.

– Нам нужен его совет, – крикнул Мартин. – Мы слышали, что ни в этом, ни в других мирах нет никого, кто сравнился бы умом с Величайшим Отцом Вороном. Мы смиренно пришли просить разрешения припасть к колодцу его мудрости, чтобы он наставил нас на путь истинный и дело правое.

– Надо подумать, – проговорил голос, уже более спокойно.

– Вот загнул-то, – восторженно прошептал на ухо Мартину альбатрос, – Где так научился?

– Сказку читал про восточных царей, к ним вельможи так подлизывались, – тоже шепотом ответил Мартин.

– Уважаю. Потом расскажешь, полезная сказка.

– Я решил! – пророкотал голос.

– Я помогу вам. Но сделайте и вы мне одолжение.

– Если это в наших силах! – прокричал альбатрос.

– В ваших, ваших. Выходите из моей ноздри, а то, если чихну, лететь вам до края земли и кувыркаться.

Альбатрос и Мартин поспешно выскочили на площадку и начали спускаться вниз. Земля вокруг заходила ходуном. Часть горы взметнулась вверх, срывая с себя камни и утлую растительность.

– Гляди-ка, – воскликнул Мартин, – это и не гора совсем. Это крыло Отца Ворона.

Когда пыль осела, их взору предстал огромный ворон. Высотой он был чуть ниже облаков. Голова его потеряла свой иссиня-черный цвет, была седой, словно присыпанная пеплом. Великая сила скрывалась в нем. Путники робко стояли, рассматривая старца, и не могли произнести ни слова от удивления.

– Я рад, – проговорил Отец Ворон, – что молодость пришла за советом к старости. Много веков назад я нашел это уединенное пристанище, отказался от мира, полетов и свежего ветра. Потому, что никому уже не было дела до советов и воспоминаний такого старика, как я. Чем же я могу помочь столь уважаемым путникам?

Альбатрос прокричал:

– Отец Ворон, случилась беда. Погас маяк на одном из далеких берегов. Вернее, маяк-то горит, только погасла искра значения маяка, его душа, она была украдена. И, дабы ее вернуть, мы прилетели к тебе за советом. В изначальные времена душой маяка служил волос с головы Отца Солнца. Мы хотим пройти к истокам сказки. Посоветуй, как нам быть.

– Вот теперь-то я вспомнил тебя, юноша, – проговорил Отец Ворон, обращаясь к альбатросу. – Ведь именно ты на заре веков по глупости своей и по наущению женщины вырвал волос из головы Отца Солнца? Знаешь ли ты, сколько бед принес в этот мир твой отчаянный поступок?

– Да, это был я, – тихо проговорил альбатрос. – Оправданием мне служит лишь то, что делал я это во имя и ради любви. Я спас влюбленных, принес в мир немного света и тепла. Да, я виноват. Я был молод и горяч. Но неужели ты, Отец Ворон, забыл, что значит быть молодым и любить?

Голос альбатроса звучал все громче и громче. Последний звук эхом отразился от разбросанных вокруг камней и затих в звенящей тишине.

Ворон на минуту задумался:

– Ты прав. Конечно, прав. Но я не могу забыть того, что случилось после.

– Отец Ворон, а что случилось после? – не удержался Мартин.

– Когда Отец Солнце спустился на ту сторону земли и сел в свою ладью, он не заметил потерю волоса. И не знал, что силы его огня уже не хватит для битвы с темными полчищами демонов, охранявших Великого Змея. Он был побежден впервые с момента основания мира, и заключен в тюрьму. На земле воцарился мрак и холод. Реки, моря и океаны замерзли. Дули промозглые ветры, сыпался снег. Снега выпало так много, что он покрыл всю землю. И тогда старейшины мира выбрали меня для того, чтобы я проник в темное царство и вызволил Отца Солнце на поверхность.

Незаметной тенью скользил я по той стороне земли, благодаря тому, что самого рождения был иссиня-черным, как сама тьма.

В самой глубокой пещере я нашел темницу, где ждал избавления Отец Солнце. Он сильно страдал. Увидев меня, он обрадовался и рассказал, как открыть двери. Для этого мне нужно было выкрасть ключи, которые висели на шее у неспящего Великого Змея. Я подкрался и закрыл его глаза своими крыльями, так что он и не заметил окутавшую его темноту и посчитал, что все в порядке. Бесшумно я снял с его шеи связку ключей и полетел обратно к темнице, выпустил Отца Солнце из плена, но он был так слаб, что мне пришлось нести его на своих плечах. Его жар опалил мне голову, с тех пор она седая. Я вынес его на священную гору, где горит Негасимый Огонь. Отец Солнце немного отогрелся, сел в свою колесницу и помчался по небу. И так силен был его праведный гнев, что снега в одночасье растаяли. Вода затопила землю, многие погибли, но часть спаслась на вершине Священной горы.

Увидев, что он натворил, Отец Солнце опечалился. Он воззвал к своей Небесной Матери с мольбой о помощи. Небесная Мать обернулась уткой и, спустившись на землю, нырнула в глубины океана. С третьей попытки ей удалось добраться до земли. Она ухватилась за эту землю и вытащила ее на поверхность. Но земля была мокрой, и все на ней было мокрым. Люди, расселившись по земле, ходили в мокрой одежде, если сырую пищу, отчего многие болели и умирали. Тогда Отец Солнце попросил меня лететь на Священную гору, и взять у стерегущего Негасимый Огонь Инмара язычок пламени, и отдать его людям. Но Инмар был не в духе и наотрез оказался поделиться. Тогда мне пришлось пойти на хитрость. Я пел и плясал перед ним, пока великого кузнеца не сморил сон. Вы бы слышали, как я пел. Ни одна птица так не пела и петь не будет. Я пел и плясал, пока не сорвал голос, пока Инмар не закрыл глаза. И только он заснул, я окунул лучину в Негасимый Огонь, отнес ее на землю и дал людям. С тех пор в каждом людском очаге горит часть Негасимого Священного Огня, а вороны не могут петь и только каркают.