— Об этом можно было догадаться после того, о чем я слышала вчера. Если вы решите одолжить что-нибудь, скорее всего обратитесь к женщинам. Таксист, который вез меня сюда, предупредил, вы питаете к ним слабость, и я готова этому верить…

Он резко схватил ее за руку, и она сморщилась, так как его пальцы сильно сдавили ей запястье, но голос Ричарда прозвучал тихо и вкрадчиво:

— Он в самом деле это сказал? Ну расскажите мне еще что-нибудь о вашем таксисте… и о прочих его разоблачениях по моему адресу. Расскажите, моя маленькая австралиечка, почему вы так жаждете моей крови, и вместо того чтобы вежливо спросить, по какой причине я живу здесь, вы приказываете мне выметаться, словно я взломщик, посягнувший на чужую собственность? Разве на вашей родине не принято прежде выяснить суть дела? Или вы там в Австралии до сих пор не оставили привычку охотиться за скальпами?

— Не знаю, что вы имеете в виду, говоря о моей родине. — Ей наконец удалось высвободить руку. — Я потомственная англичанка.

— Меня удивляет то, что вы гордитесь этим. Ваши манеры отнюдь не похожи на принятые здесь.

Каприсия вспыхнула от негодования.

— А кто вы такой, чтобы учить меня манерам? Вы вчера вели себя со мной просто по-хулигански! Разве не вы натравили на меня свою собаку…

— Я только позволил ей познакомиться с вами…

— Вам еще повезло, что она меня несильно помяла. Если бы я не была знакома с собачьими повадками, могла быть…

В его взгляде промелькнуло что-то вроде невольного уважения.

— Да, вы неплохо отреагировали на их знаки внимания. В действительности они совершенно безобидны, хотя у многих создается впечатление, что это какие-то людоеды… Однако вернемся к вашему другу-таксисту.

Лицо его стало необычайно мрачным, а в глазах появилось испугавшее ее злобное выражение. Каприсии захотелось повернуться и броситься бегом назад, к дому.

— Так что еще он сказал вам про меня? Что, по его мнению, он обо мне знает?

Она невольно попятилась к распахнутой двери гаража.

— Шофер жаловался, что вы натравили на него собак, когда он приезжал сюда однажды. Вы не имели никакого права так поступать…

— А, помню. — Винтертон ядовито усмехнулся. — Он привез сюда… одного человека, с которым у меня не было никакого желания встречаться, и я избавился от обоих. Я рад, если они поняли, что я умею оградить себя от незваных гостей.

Его слова дали Каприсии новый повод к атаке.

— Но это не ваш дом. Вы не имеете права прогонять гостей, которые сюда приезжают… тем более таким способом, — возразила она решительно. — Откуда вы знаете, может, они хотели повидать моего дедушку Джоша?

— Двоюродного дедушку, — поправил он ее. — В то время он никого не был в состоянии принимать. Кроме того, посетитель — а не посетители — шел не к нему.

— Понятно.

— В самом деле? — Он насмешливо взглянул на нее. — Интересно, что именно вам понятно? Вам выпала неожиданная удача, и вот вы явились сюда отдавать команды направо и налево. Но я хочу, чтобы одну вещь вы поняли совершенно ясно! Я не признаю за вами права обретаться здесь! Да, вы приходитесь родственницей Джошу, но я не считаю, что этого достаточно. Для меня вы — самозванка. Да-да, самозванка. Это вам понятно? Вы даже ни разу не видели Джошуа Вогана, а если бы и приехали сюда, пока он был еще жив, сомневаюсь, чтобы он оставил вам хоть что-нибудь. Он вовсе не был добреньким дедушкой, и вы вряд ли сумели бы с ним ужиться. Характер у него был тяжелый, и весьма. Кто хотел поладить со стариком, должен был очень постараться. При одной мысли о необходимости такого усилия вы только еще выше подняли бы свой и без того вздернутый носик, вот в чем я совершенно уверен и почему решительно возражаю против вашего появления здесь. Оно лишь внесло разлад в вашу и нашу жизнь. Я хорошо знал Джошуа, ладил с ним лучше, чем кто бы то ни было, и не могу согласиться с тем, что вся его собственность переходит теперь к вам, абсолютно постороннему человеку, самому постороннему из всех, кто когда-либо переступал порог Ферринфилда.

— Ax так! — воскликнула она, задохнувшись от волнения. Ее поразила и испугала его внезапная злость, неприкрытая враждебность лично к ней. С минуту Каприсия растерянно молчала, не находя нужных слов, чтобы защитить себя и свои права. Она сумела лишь снова ответить встречными обвинениями:

— Если вы были таким хорошим другом моему деду, как утверждаете, почему же он не оставил деньги вам? Или хотя бы не разрешил вам жить в доме? Он мог бы завещать вам этот дом, если бы захотел, а всех остальных просто не вписывал в завещание. Но он этого не сделал. Даже супруги Билль — он писал о них, как о верных и старательных слугах, — и те были в нем упомянуты. Часть денег он оставил благотворительным организациям, разные суммы — одному-двум старым друзьям, даже доктору! Но вы… о вас там нет ни слова. Несмотря на то что вы были единственным человеком, который сумел с ним поладить!

Он схватил ее за плечо и слегка встряхнул.

— Вы сомневаетесь в моих словах? — Краска негодования бросилась ему в лицо. — Как вы смеете?

И снова ее удивило яростное выражение его глаз.

— А если и так, — произнесла она медленно, словно готовясь провести опасный опыт, — что тогда вы со мной сделаете? Собаки у вас не злые…

На миг его пальцы сильно сжали ее плечо, а затем резко отпустили его.

— Ничего, — ответил он презрительно и повернулся к ней спиной. Винтертон снова подошел к своей машине и провел пальцем по сверкающей поверхности капота. Затем посмотрел на Каприсию.

— Но я все же не советовал бы вам злить меня. — Он сделал ударение на последнем слове. Каприсия слегка улыбнулась.

— Вас нетрудно разозлить, мистер Винтер-тон, — заметила она. — Такое сложилось у меня впечатление.

Он равнодушно взглянул на нее.

— Меня не особенно заботят ваши впечатления, — небрежно и безразлично произнес Ричард Винтертон. — Усвойте по меньшей мере — я не уеду отсюда… до тех пор, пока сам этого не захочу. Я считаю, что имею полное право жить в Ферринфилде, и вам придется с этим мириться, если только вы не решите выселить меня, прибегнув к властям. Я думаю, ваш поверенный посоветует вам договориться со мной по-хорошему. По всей вероятности, он даже предпочтет, чтобы вы не упоминали обо мне вовсе. Знаю я старика Крэбтри: Ричард Винтертон давно у него как кость в горле по причине, в которую я вас посвящать не собираюсь. По той самой причине, если вы все же решите избавиться от меня, вам не стоит рассчитывать на его помощь и тратить на это время.

— Но я хочу, чтобы вы ушли! — Каприсия выговорила это почти с отчаянием, даже невольно всплеснула руками. — Вы для меня чужой человек, и я не могу позволить вам жить в доме, который по праву принадлежит мне.

— Ерунда, — хладнокровно произнес он, — дом так велик, что мы с вами можем вообще в нем не встретиться.