«Как хорошо работать в физиотерапии! К нам пациенты за всю историю их болезни хоть раз да попадут!» – подумала Зоя, и в ее сердце расцветала надежда.

…Через пару дней Зоя спустилась в лабораторию. Она помахивала портмоне и точно так же сетовала на людское головотяпство:

– Слушайте, у вас не был, случайно, такой в форме, военный?

– Был, был на днях, – тут же откликнулась пожилая лаборантка. – Ворох бумажек принес, а самое главное направление забыл. Что-то случилось?

– Да, мои сказали, что вот он оставил, – по сценарию соврала Зоя.

– Как появится, скажу ему, чтобы к тебе зашел, – пообещала лаборантка.

– Бегай тут за ними, – пробормотала Зоя, а сама отметила про себя, что незнакомец в лаборатории больше не появлялся. Значит, зря она, Зоя, приезжала на работу на сорок минут раньше с надеждой столкнуться с ним опять.

Впрочем, Зоя не только пораньше приезжала на работу. Она теперь очень тщательно следила за собой – прическа, ресницы, маникюр, одежда. Белый медицинский халат она сменила на кокетливый форменный брючный костюм, который подчеркивал ее фигуру. Теперь Зоя улыбалась чаще обычного, была смешлива, энергична. Она часто выходила из кабинета, заглядывала к коллегам в другие отделения, удивляя своей веселостью и разговорчивостью.

– Ах, Зоенька, вас что-то не узнать! – игриво намекал ей главврач.

Зоря Абрикосова на это только громко смеялась. Она вела себя так, будто бы была на сцене, будто бы где-то скрывался зритель, который должен был по достоинству оценить и ее внешность, и деловитость, и обаяние. Изредка она внимательно оглядывала ожидающих приема посетителей с надеждой, что среди них окажется тот самый незнакомец в военной форме.

В этом ожидании прошло несколько недель. Зоя была терпелива, словно сказочная девица в предчувствии своего суженого. Укладываясь спать, она вновь и вновь вспоминала те нечаянные объятия, и ей казалось, что незнакомец в форме – это ее давний друг-любовник, который вот-вот вернется.

С работы позвонили очень не вовремя – Зоя жарила котлеты. Она не любила готовить каждый день. Но любила аппетитные запахи. Для нее вкусный кулинарный дух был свидетельством устроенности, надежности, стабильности. Покоя, уюта, надежды. Запах жареного мяса и ванильного крема навевал такую светлую грусть, что, почуяв их, Зоя мчалась домой и ударялась в безудержные гастрономические крайности. Вот как сегодня с этими бесчисленными бараньими котлетками. В свой выходной она с раннего утра гремела кастрюлями и сковородками, готовила фарш, потом мелко резала лук – никакой мясорубки, только мелко посечь его острым ножом, потом добавить кинзы и немного сухих трав. Зоя предпочитала готовить много, впрок – несмотря на мощную кухонную вытяжку, весь дом и вся Зоя пропитывались этим пряным мясным духом. Звонок из поликлиники раздался, когда почти недельный запас котлет, остывших и разложенных по пакетикам, был размещен в морозилке.

– Добрый день, Зоя Петровна, – заговорила в трубку Ира, ее заместитель, медсестра, – посмотрите, пожалуйста, вы второй ключ случайно не унесли?

– Какой второй ключ? – не поняла сначала Зоя.

– От пятого кабинета, – пояснила Ира. – Там же сегодня процедуры.

«О господи!» – Зоя вспомнила, как она вчера, торопясь, бросила этот самый ключ в сумку.

– А у охраны нет второго ключа? – спросила она с надеждой.

– Нет, я уже ходила.

– Хорошо, я сейчас выезжаю. Задержи там немного людей, а то пойдут жаловаться. И будут правы! – Зоя всегда была самокритична.

– Не волнуйтесь, – пообещала добрая девушка, – задержу.

Зоя бросилась в ванную, но потом глянула на часы и ограничилась только тем, что туже заколола волосы. Уже сидя в своей машине, она в полной мере ощутила силу запаха свежих бараньих котлеток. «Господи, ну, да, не очень прилично! Но времени на душ у меня нет. И потом, нельзя же быть всегда в «боевой готовности». Если я этого капитана не встретила до этого, то и сегодня вряд ли увижу. Чего уж там!» – Зое вдруг стало очень грустно. Одновременно с грустью наступило облегчение – не надо было любой ценой, нечеловеческими усилиями, вопреки настроению и самочувствию, разыгрывать из себя вечную красавицу. Можно побыть и замарашкой.

– Ира, вот, бери ключ, – сказала Зоя, войдя в свой кабинет, возле которого ее ждала заместительница, – а я бегом домой! Ты меня от плиты оторвала.

– Спасибо, там уже целая очередь собралась. – Ира схватила ключ и побежала открывать кабинет.

И в это время вошел тот самый капитан.

– Добрый день, – весело поздоровался он с Зоей.

– Здравствуйте, – оторопела она, чувствуя, что краснеет и собирается провалиться сквозь пол, прямо на первый этаж, откуда так легко сбежать на улицу.

– Котлетки из баранины. – Незнакомец в форме повел носом. – С чесночком. Если вы их готовили сами, у вас отличные матримониальные перспективы. Или муж счастливчик!

– Я не замужем, – растерялась Зоя.

– Отлично! – улыбнулся капитан. – На котлетки пригласите?

– Вы с ума сошли! – выпалила Зоя. – Я вас вижу второй раз в жизни!

– Но и я вас тоже, – развел руками капитан, – заметим, и тем не менее не боюсь отведать ваших котлет!

Крыть оказалось нечем. Зое надо было срочно придумывать ответ, чтобы этот человек не исчез навсегда с ее горизонта, словно корабль в море.

Зоя привычно повела плечом – она делала так всегда, когда хотела привлечь внимание, потом она так же заученно вздернула подбородок и слегка скосила глаза. Незнакомец изумленно проследил за всеми этими «пассами», и в его глазах отразилось восхищение. Но тут с Зоей что-то случилось. Вместо кокетливого продолжения разговора она вдруг устало произнесла:

– Вы – за тем, что оставили у нас?

– А что я оставил у вас? – изумился капитан.

– Вот. – Зоя достала лежавший наготове уже несколько недель кошелек.

– Впервые вижу, – отреагировал капитан.

– Ясно, тогда к делу, – сказала Зоя сурово, – вас к нам кто направил?

– Хирург. И невропатолог.

– Отлично, сейчас подойдет сотрудница и займется вами.

Зоя развернулась и, распространяя вокруг себя гастрономический дух, вышла из кабинета. «Дура! Что это вдруг хвост распустила?! Мало тебе этого Артурчика?!» – Зоя шла, почти бежала к машине и ругала себя за идиотскую придуманную влюбленность и ненужное кокетство. Оказывается, это только мечтать о любви было приятно, на деле еще было сильно чувство разочарования и унижения после того вероломного разрыва с красивым актером. Еще жила боль утраты и потери возможного семейного счастья. «Сейчас бы рос ребенок!» – подумала она, садясь за руль. И тут же разрыдалась. Ей стало и стыдно за свою слабость и одиночество, и жалко себя, и неудобно за глупую, почти девическую придуманную любовь.