Мне было весело и азартно. Стаф сначала осторожничал,  пытался со мной играть из-за этого и оказался на лопатках. Я знала, девушка может победить только хитростью и сноровкой, поэтому с удовольствием воспользовалась тем, что он дрался вполсилы. На его место встал рыжий Николас, который изрядно меня погонял, но засмотрелся на мое декольте и проворонил удар, а потом его сменил рыжий здоровяк Эмбер. Он не спешил, и с ним, пожалуй, было интереснее всего. Пока не случилось непредвиденное.

Мой противник отлетел в сторону и передо мной очутился он. Сильх. С горящими синим  глазами и холодной усмешкой на красивых губах. Совершенный мерзавец, фейри с ледяным сердцем.

– А ведь я предупреждал тебя, Флави. Беги отсюда, – сказал он и сделал молниеносный выпад.

Я стремительно прогнулась назад, страхуя себя рукой на земле и пропуская лезвие в миллиметре от своего лица. Каков паразит! А если бы я не увернулась? В душу закрались сомнения. Мне всегда казалось, что, несмотря на свою ненависть, Сильх никогда не причинит мне вреда. Или я ошибалась, и он больше похож на своего отца, чем все думают?

Но размышлять не было времени. Мне приходилось тратить все силы, чтобы уходить от точных ударов противника. И с каждым движением, я все больше убеждалась, что  Сильх со мной играет. Охотится, словно замковый кот на живущих в погребе крыс.

– А ты стала ловкой, Флави! – похвала из его уст звучала странно. И больше настораживала, чем радовала.

– Много тренировалась, – выплюнула я, в очередной раз  подныривая под его руку и пытаясь  достать  тренировочным кинжалом, подцепить болтающийся на шее амулет. Безделушку, которую подарила Сабрина  несколько лет назад. Зачем он его вообще носит?

– Видимо, недостаточно много! – припечатал он и, намотав на кулак мою косу, дернул на себя, сокращая расстояние между нами.

В глазах бушевала ледяная ярость, а рядом с моим лицом сверкало лезвие.

– Ты не послушалась меня по-хорошему, – укоризненно сказал он. – Значит, придется тебе наказать.

– И что? – выплюнула я. – Порежешь меня? Сомневаюсь! Ты такой же, как твой отец! Только слабый!

– Ну, зачем же тебя? – тихо сказал Сильх, проигнорировав  шпильку про отца. Хотя я знала, что  задела за живое.

Сильх уверенно смотрел мне в глаза, молчал и ждал, когда я догадаюсь сама. Я ошиблась. Он действительно был похож на отца, но не слабее. Эльрих всегда ипользовал физическую боль и страх, который она порождает. Но Сильх… Сильх бил тоньше. Меня накрыло понимание, еще до того, как принц фейри переместил руку с кинжалом.

Он сжал руку у моего затылка и занес лезвие. Уставился прямо в глаза с холодной улыбкой. Я не могла ни пошевелиться, ни дышать, только смотрела в холодные злые глаза и понимала, что это не просто угроза.

– Не надо… – шепнула я, но он лишь холодно улыбнулся и резанул острым кинжалом, правда, чуть ниже волос, намотанных на кулак, отсекая мою косу не у затылка, как планировал. На землю упал, расплетающийся обрубок, похожий на черную, извивающуюся змею. Примерно половина моих волос. Сильх отпустил оставшиеся и оттолкнул меня от себя со словами.

– Убирайся из академии, Флави, если не хочешь уехать со стрижкой под мальчика.

Голове было непривычно легко, и я боялась  даже подумать  докуда теперь мои волосы. До лопаток? До поясницы? Точно, не ниже.

Глаза щипало, а Сильх следил внимательно, видимо, ждал слез. Но нет. Эту слабость он точно не увидит.

Весь двор Холмов был у моих ног, хотя я сама не фейри. Во мне нет их крови, зато хорошо прижилась магия, и я сумела воспитать в себе их характер. Это было проще, чем выжить в трущобах, где я родилась. И если Сильх думает, что меня сломают обрезанные волосы… то он жестоко  ошибается. Над ними я поплачу позже, когда останусь одна.

Пряди разлетелись по ветру. Несколько зацепилось за куст,  другие перекатывались по земле, собирая листочки и пожухлую траву, а Сильх просто повернулся ко мне спиной, словно, я в один миг перестала существовать. Меня душили слезы и злость. И тому, и другому я не давала выхода.  Прошлая Флави уже бы зарядила нахалу  заклинанием между лопаток. Может быть, Сильх этого и ждал? Думал, я потеряю контроль и сотворю то, за что меня попрут из академии. Но нет. Слишком много поставлено на кон.

Парни, с которыми я спарринговала сегодня  молчали. Я их понимала. Лучше не вмешиваться, если не знаешь сути конфликта.  А за спиной я услышала то ли вскрик, то ли всхлип. Обернулась и поняла, что Китти  добралась до места моего унижения и стала свидетелем некрасивой сцены. Она сейчас плакала за меня. И почему-то, от ее слез мне стало легче. Открылось второе дыхание, и нашлись нужные слова.

– Ты пощадил мои волосы, – хмыкнула я через силу, обращаясь к спине наглого фейри. – Мог бы обрезать короче, но не стал. Кажется, тебя они волнуют больше, чем меня?

Высказав это, я не стала дожидаться ответа и ушла, уже буквально через пару метров переходя на бег.  Пожалуй, сегодня потребуется еще один круг, чтобы унять ярость и желание кого-нибудь убить. А потом я вернусь в комнату, и пока Китти на занятиях, позволю себе слезы. Я никогда в жизни не обрезала волосы. Даже в девять лет, когда их можно было продать и обменять на еду. А еще я знала, их лучшим моим украшением считал Повелитель. Значит, при нашей встрече меня ждет несколько неприятных минут. А может быть, и не минут.

Нет! Все же я рано решила становиться хорошей! Я обязана  отомстить Сильху за унижение. Между нами столько всего, что один маленький факт мести не ухудшит общую картину. И у меня впереди четыре года, чтобы загладить вину. Эпизодом больше, эпизодом меньше. Есть ли разница?

От этой мысли мне полегчало, и очень скоро я поняла, что именно ждет моего недорогого сводного братца.  Бегала я сегодня долго, до горящих легких. Поняла, что пропустила завтрак и первую пару, но  это было безопаснее, чем идти  на занятия взвинченной и злой. В моем случае такое состояние почти всегда означало  какой-нибудь некрасивый скандал.

Я рассчитывала, что в комнате буду одна, но заплаканная Китти сидела на своей кровати. На столике стоя поднос. На нем разместилась тарелка с кашей, три булки,  яблоко,  какой-то экзотический фрукт, сыр,  творожная запеканка и омлет.

– Мы ждем гостей? – осторожно уточнила я, указывая на изобилие на столе.

– Я не знала, что ты ешь на завтрак, – всхлипнула она. – Поэтому взяла все. Когда расстраиваешься, просыпается жуткий аппетит.

– Спасибо. – Я искренне улыбнулась. – Когда расстраиваюсь я, есть вообще не могу.

– То есть это все зря?

– Ну почему же? Не зря.  Не очень хочу отъезжать  в голодный обморок, поэтому поем. А почему ты плачешь?

– Это неправильный вопрос. Правильный – почему ты не плачешь?

– Ну-у-у… – Я пожала плечами, налила остывший чай из чайника и вгрызлась зубами в булочку. С корицей,  одну из немногих моих гастрономических слабостей. – Хотела, когда останусь одна. Но ты тут, и уже поплакала за меня.