Жюри расхохоталось, но Костя — менеджер и один из хозяев клуба — сказал им:

— А чего? Смешная девчонка! — И Алене, которая уже убегала со сцены: — Постой! Мы тебя берем. Только больше не пой.

— А что я буду делать? — спросила Алена.

— То же самое — танцевать.

— За деньги?

— Конечно.

— А за сколько?

— Десять баксов. Триста рублей. Устроит?

— За месяц?

— За один вечер, дуреха!

— Только предупреждаю, — тут же сказала Алена, — я девушка. Танцевать буду, но ничего кроме.

Ровно в девять вечера из настенных часов клуба «Монте-Карло» выскакивала кукушка, а потом начинался «стрип-парад» — на сцену под музыку выходила сначала одна танцорка, за ней вторая, третья, пятая, и наконец все пятнадцать стриптизерш, стоя на подиуме, синхронно танцевали и раздевались. Алена была в их числе. И оказалось, что делать это в компании с другими девчонками куда проще, чем в одиночку…

Под утро, когда на настенных часах кукушка куковала пять раз, клуб закрывался, и Алена устало уходила спать в общежитие — в дальнюю комнату бомбоубежища, где стояло восемь двухэтажных коек.

Койка Алены была у бетонной стены. И как бы она ни уставала, Алена карандашом для ресниц делала перед сном несколько штрихов на этой стене, рисуя себе очередного принца — теперь уже не на боевом коне, а в открытом спортивном автомобиле. Только после этого засыпала…

А днем, в перерыве между репетициями, девушки постоянно занимались марафетом. Двухметроворостая татарка Зарема накручивала волосы на бигуди, Полина делала себе педикюр, Вика — мелирование, Шура рисовала узоры на ногтях, и при этом все, конечно, трепались и рассматривали «Вог», «Элит», «Плейбой» и другие модные журналы, которые Алена в своих Долгих Криках и в глаза не видела. Но виду не показывала, конечно, а, наоборот, старалась продемонстрировать свою «не лыком шитость».

Как-то во время такого общего трепа Зарема заметила, что раньше, когда она работала в «Гаване», там «было ужасно, а тут, в «Монте-Карло», жить можно». Желая поучаствовать в общем разговоре, Алена встряла, сказала:

— Ха! Думаете, эта дыра и есть Монте-Карло? Монте-Карло это знаете что?

— Ну расскажи! — насмешливо глянула на нее Зарема.

— Это… это такое место… — не замечая подначки, мечтательно произнесла Алена, — там улицы выложены белым мрамором! Там живут настоящие принцы и принцессы!..

Но никто не поддержал эту тему.

— Курникова опять на обложке, надо же! — завистливо произнесла Полина, разглядывая журнал.

— А Анисимова уже три раза в «Элит»! — заметила ей Вика.

— Да, — мечтательно произнесла Зарема, — хотела бы я в Париже побывать!..

— И в «Элит» на обложке, — иронично поддела ее Шура.

— А я буду! — вдруг вырвалось у Алены, уязвленной тем, что все проигнорировали ее сведения о Монте-Карло.

— Где ты будешь? — спросила Шура.

— А везде! — ответила Алена. — И в Париже, и в МонтеКарло, и даже в «Элит»!

— Будешь, будешь, деревня! Особенно в «Элит»! — презрительно усмехнулась Зарема.

— Ага, я деревня! — вспыхнула Алена. — Только я в деревне такому выучилась, чего никто из вас, городских, не может!

— Это чему же?

— А я могу, как статуя, застыть и хоть час не двигаться!

— Да ладно врать!

— А на что поспорим?

— А на что хочешь!

— Отвечаешь за слова?

— Отвечаю! — завелась и Зарема.

— И на сто баксов отвечаешь?

— Но и ты отвечаешь! — сказала Зарема. — Если двадцать минут не простоишь статуей, отдаешь сто баксов!

Алена вышла на сцену, показала на часы с кукушкой. Было без двадцати два.

— Только тихо! — приказала Алена всем, и так притихшим от любопытства. — Полина, хлопни в ладошки, это будет начало.

И изготовилась — стала в позу дискоболки.

Полина хлопнула ладонями, и Алена замерла.

Танцорки подошли к ней — сначала с недоверчиво-скептическими улыбочками, а потом с изумлением.

Алена стояла совершенно неподвижно, не моргая, не шевеля ни бровью, ни ресницами.

Кто-то дотронулся до нее, хотел пощекотать…

Кто-то помахал руками перед ее глазами…

Глядя прямо перед собой, Алена не шевелилась, не моргала и не дышала.

Зарема смотрела на часы с кукушкой.

Стрелка шла…

Девушки стали трогать Алену, звать ее, кричать ей в уши:

— Эй, деревня, проснись!

— Классно стоишь!

— Эй, у тебя что, паралич?

Алена стояла не шевелясь, не моргая и даже не слыша их…

Менеджер Костя, войдя в зал, остановился в двери.

Зарема с беспокойством смотрела, как стрелка приближается к двум часам.

Ровно в два выскочила кукушка и крикнула свое «Ку-ку!».

Полина зааплодировала Алене, за ней стали аплодировать и остальные.

Алена от этих хлопков пришла в себя, вышла из транса, заулыбалась.

Девушки захлопали ей еще громче.

Алена подошла к двухметроворостой Зареме и протянула руку:

— Гони бабки!

— Да пошла ты! — презрительно ответила Зарема, вставая над Аленой во весь свой рост, как Голиаф над Давидом.

На что Алена с криком «Ах так?» подпрыгнула и вцепилась Зареме в волосы.

Но тут подскочил Костя:

— Девки, девки! Отставить! — и, оттащив Алену в сторону, спросил у нее: — А ты в любой позе можешь так стоять?

— Ну! — подтвердила Алена.

— Не «ну», а можешь или нет?

— Ну, могу!

— И долго?

— А хоть час!

— Не врешь? — усомнился Костя. — А как ты это делаешь?

— Меня учили, есть система.

— А сотку баксов за вечер хочешь делать?

— Смотря чем.

— Стань на четвереньки!

Алена уставилась на него подозрительно.

— Стань, стань! — сказал Костя. — Не надломишься!

Алена нехотя стала на четвереньки.

— Так, неплохо… — сказал он. — Только чтоб спина ровной была, горизонтальной!

Алена выпрямила спину.

Сняв с журнального столика стекло, Костя положил его на спину Алене и, любуясь своей выдумкой, отошел, как художник перед полотном.