Лидия! Я шагнула к ближайшей могиле, вспомнив наказ мамочки. Если забуду, она из меня всю душу вытрясет.

— Что ты делаешь? — с удивлением спросил Макс, глядя, как я разрыхляю землю у оградки носком сапожка и собираю ее в носовой платок.

— Лидия очень суеверна, — пояснила я, туго завязывая платок и убирая в карман плаща. — Она считает, что кладбищенская земля исцеляет вампирские недуги.

На самом деле Лидия верит в то, что земля с семи могил с разных кладбищ оберегает наш бункер от несчастий. Горшок с землей, сколько себя помню, стоял у нас под лестницей. После того как я его на днях опрокинула и разбила, Лидия впала в панику, посчитав это недобрым знаком. Кстати, на следующий вечер мы узнали о гибели Герасима, и Лидия не преминула заметить трагическим тоном, что плохая примета сбывается. А я еще раньше дала слово привезти ей новой земли. Надо выполнять обещание. Заодно есть повод пошутить над Максом.

— А у вампиров бывают болезни? — пораженно переспросил племянник, поймавшись на мою удочку.

— Разумеется, — серьезно подтвердила я. — Их много. Самые распространенные — отравления кровью с содержанием алкоголя или зараженной СПИДом, ожоги солнечными лучами и серебром, вывихи челюсти при неправильном захвате шеи. А самая страшная, — с упоением сочиняла я, — вампирский грипп! Передается через кровь человека, ранее покусанного больным вампиром. Человеку хоть бы хны, а зараженный вампир погибает в страшных мучениях в течение суток. Вампиры-ученые всего мира бьются над поиском лекарства, — безнадежно закончила я.

Где-то в стороне среди кромешной кладбищенской тьмы мелькнули огни и зазвучали оживленные голоса.

— Нам туда! — Я подтолкнула окаменевшего Макса к поросшей травой и усыпанной пожухлыми листьями тропке и, стараясь не смотреть на надгробия, двинулась вперед, отодвигая косматые ветви деревьев, заслонявшие путь.

Луч фонарика в руках Макса скользил по сторонам.

— Вот это фамилия — Живодеров! — бормотал Макс, делясь со мной информацией. — Лизка, ты только представь себе ее происхождение. Ведь фамилии часто давали по прозвищу. Получается, основатель рода мучил бедных зверушек. А эта! Вот это да — неразборчиво!

— Что неразборчиво? — раздраженно бросила я. Можно подумать, Макс пришел не на кладбище, а в музей редких фамилий. — Буквы стерлись?

— Какие буквы! Это фамилия такая — Неразборчиво. Слушай, Лиз, — вдруг приглушенно прошептал Макс мне в спину, — а ты сегодня уже закусила? А то как подумаю, что я на заброшенном кладбище в полнолуние в компании голодного вампира…

— Макс! — Я обернулась и улыбнулась самой кровожадной из своих улыбок, обнажив клыки так, чтобы от них отразился призрачный лунный свет. Обычно подобная улыбка вводит человека в ступор, и этого для меня вполне достаточно, чтобы без проблем впиться ему в шею. — Еще одна подобная шуточка, и, честное вампирское, я забуду, что ты мой любимый младший племянник!

— Впечатляет! — поежился Макс. — Дашь мастер-класс вампирских улыбок после моего превращения?

— До превращения еще дожить надо. — Я многозначительно клацнула зубами.

— Предупреждаю, — не смутился племянник, — на всякий случай я натер шею чесноком!

Я громко хмыкнула.

— Что? — вскинулся Макс.

— Не забудь принять душ, когда вернешься домой, — посоветовала я. — А то Маша с ее токсикозом твою ароматную шею не оценит.

— Знала бы она, где меня сейчас носит, — трагически пробормотал Макс, отламывая с развесистого дерева, закрывшего старую могилу, ветку и обмахиваясь ею. — Ну и зверские же здесь комары! Лизка, тебя что, совсем не жрут?

— Милый Макс, у меня нет ничего из того, что могло бы их заинтересовать, — нежно улыбнулась я. — Я имею в виду теплую, живую, сладкую…

— Все-все, — хмуро перебил меня племянник, — я тебя понял. Свои на своих не нападают. А мне придется отдуваться за двоих. Вот же злыдня, хоть бы предупредила, я бы тогда спрей какой-нибудь взял!

— Ты так говоришь, как будто я каждую ночь по кладбищам гуляю! — приглушенно прошипела я, замедляя шаг.

Голоса молодых людей звучали все отчетливей, свет от их фонарей пробивался сквозь частую листву, выхватывая из темноты отдельные фрагменты надгробий: то имена и даты жизни, то посвящения родных, то православный крест, то выцветшие взгляды и потускневшие лица тех, кого уже давно нет на белом свете.

— Слышь, Лиз, — зашептал Макс, — а у тебя есть могила?

Я резко развернулась, чуть не сбив его с ног.

— Я имею в виду для конспирации, — стушевался племянник. — В фильмах, я видел, вампиры так делают. После превращения инсценируют собственную смерть, хоронят пустой гроб, ставят памятник — ну, чтоб никто не подкопался!

— Макс, если тебя сейчас волнует, будем ли мы устраивать вам с Марией пышные похороны после превращения, то обломись. Раньше, может, и организовали бы и место на Ваганьковском, и похороны с кремлевским оркестром, и банкет в «Дягилеве». А сейчас кризис. Накладно!

— Лиз, — нахохлился Макс, — ну что ты в самом деле! Я ж тебя нормально спрашиваю. Можешь нормально ответить?

— Могу, — кивнула я. — Кончай смотреть дурацкие фильмы и тогда не будешь страдать дурацкими вопросами.

— Значит, не будете нам с Машей памятники заказывать? — повеселел Макс, звучно прихлопнув комара на шее.

— Нет, только поминки в заводской столовой эконом-класса, — рассеянно пробормотала я, с трудом отводя взгляд от красного пятнышка на его шее — капельки крови, которую успел высосать погибший комар. — А теперь соберись — и за дело!

Я двинулась вперед, уже не скрывая наше присутствие от готов.

Местом для сборища тусовщики выбрали богато украшенный склеп в центре кладбища. Надо же, не ожидала здесь такой увидеть! Наверняка со склепом связана какая-нибудь душещипательная трагическая история: юную невесту в день свадьбы затоптало лошадьми или обедневший молодой граф, не добившись взаимности от вероломной красавицы, пустил себе пулю в лоб. Хотя какой же он обедневший, если после смерти ему такой мини-дворец отгрохали? На мгновение я даже забыла, зачем мы сюда пришли, залюбовавшись строением из потемневшего камня — имитация остроконечных башен по бокам, у входа в склеп застыли изваяниями две химеры. Ничего себе, да фасад склепа — миниатюрная копия парижского Нотр-Дама! Неудивительно, что могила стала местом паломничества готов.

Но почти сразу в глаза ударил яркий свет фонаря, направленного в лицо. Я отшатнулась, прикрыв глаза руками, и чуть не упала на Макса.

— Приветствуем вас, братья и сестры! — замогильным голосом провыл Макс, удержав меня за плечи. И, убедившись, что я крепко стою на ногах, сделал широкий взмах рукой, словно снимая шляпу в знак уважения к собравшимся.

— Дурак! — прошипела я, выступая вперед, и поспешила исправить промах племянника: — Злой вам ночи, дети тьмы! Разрешите примкнуть к вашему печальному обществу!