На серых стенах висела пара черно-белых фотографий, а рядом размещались пейзажи, выполненные в манере реалистической живописи.

Открытые стеклянные двери вели из гостиной в просторную столовую с длинным столом и стульями с высокими спинками.

Все выглядело элегантным, дорогим и безликим.

Оливия провела рукой по длинным рядам книг на полках. Здесь были исторические романы и детективная классика, а также множество томов, посвященных экономике и бизнесу. На нижней полке стопкой возвышались глянцевые еженедельники.

Она села на диван и стала перелистывать первый попавшийся журнал. Майкл вернулся, неся в руках две фарфоровые чашки с ароматным кофе. Он сел рядом с ней и протянул одну из них Оливии.

— Итак, расскажи мне, о чем этот фильм.

— Ты что-нибудь слышал о судебном процессе по делу Бенедикта Тодса, состоявшемся в Австралии в 1898 году?

— Нет, а разве я должен был об этом что-то слышать?

— История весьма нашумевшая. Об этом говорили не раз, писали в газетах… Считалось, что он совершил бесчинство по отношению к одной из горожанок. Она была сестрой невесты его лучшего друга. Суд основывался на показаниях этого самого друга, будущего родственника жертвы. Причем показания были, в основном, очень противоречивыми. А улики — косвенными.

— Это что, и есть тема твоего фильма?

— Что-то в этом роде. Но там все гораздо глубже. Понимаешь, общество вдалбливает человеку, что он — убийца. И на каком-то этапе сам человек начинает верить в это. Происходит психологическая катастрофа: Тодс теряет нравственные ориентиры и больше доверяет мнению и обвинениям абсолютно чужих людей, чем самому себе. Меня куда больше волнует выражение социальной метафоры зла, чем раскрутка даже самого захватывающего сюжета.

Майкл одновременно задумчиво и удивленно смотрел на нее.

— Хотя для тех, кто не хочет погружаться столь основательно в глубины человеческой психики это будет просто увлекательная, правдивая, загадочная история, — продолжала Оливия. — В ней будет как бы несколько уровней восприятия. Так что этот сюжет отлично подходит для фильма. Но это очень дорого стоит: исторические костюмы и декорации, подбор местности, — на все это требуются бешеные деньги.

— А нельзя как-то осовременить эту историю? — предложил он.

Оливия отрицательно покачала головой.

— Отношения между людьми слишком изменились с тех пор. И дело ведь не в одном Тодсе. В конце девятнадцатого века женщина, по сути дела, была никем. Девушек, например, часто обвиняли в том, что они находились в неподходящее время в неположенном месте. Есть множество подобных деталей и условностей, и все они будут нелепо выглядеть в современной среде.

Майкл слегка облокотился на спинку дивана.

— Ты, кажется, торопишься с этим делом. Неужели эта история до такой степени тебе интересна?

— У меня уже готов сценарий, а моя команда мечтает скорее приступить к работе. Я думала, что поддержка сильных мира сего мне обеспечена, но в последнюю минуту это оказалось далеко не так.

— Сколько тебе нужно?

Когда она назвала ему сумму, он замер на секунду, прежде чем ответить:

— Огромные деньги!

Это было невероятно много для нее, но ведь он сам привык иметь дело с суммами, включающими в себя огромное количество нулей.

— Я не знаю, где еще смогу найти столь значительную финансовую поддержку за такой короткий срок, — в отчаянии произнесла Оливия. — И потом, это не настолько уж колоссальный бюджет для фильма.

Майкл по-прежнему молчал.

Оливия не сдавалась:

— Эта история при хорошей игре актеров сможет вырвать главный приз и пойти за рубежом. Дело в том, что если мы не начнем съемки в ближайшее время, то людям, которых я планировала занять в этой картине, придется искать другую работу. И даже Винсенту! — не подумав, выкрикнула она.

— Винсенту?! — в недоумении переспросил Майкл.

Оливия заметила, как глубокая складка залегла между его бровей.

— Я хочу, чтобы он сыграл роль свидетеля. Он и сам собирался ее исполнять. Оливия прекрасно понимала, что Винс подпихнул ее к Майклу не только из-за ее мечты снять фильм, но и для собственной выгоды.

Она достала из сумки несколько сложенных страниц и протянула ему:

— Знаю, большинство имен ни о чем тебе не скажет, но это список потенциальных актеров и членов команды, то есть съемочной группы. Напротив фамилий указана намеченная сумма гонораров. Если хочешь, чтобы я что-то объяснила…

Майкл внимательно изучил страницы:

— Не исключено, что я возьмусь за это дело, только… — Он помялся, глядя ей в глаза. — Ты испробовала другие варианты, прежде чем прийти ко мне?

— Конечно, я обзвонила каждого, о ком только могла вспомнить.

— Ты обращалась к людям, которые знают толк в индустрии кино, и они тебе отказали?

— Я думаю, они не согласились вкладывать такую сумму денег в режиссера, за плечами которого всего один художественный фильм, — сказала она откровенно. — Но у меня огромный опыт работы с короткометражными фильмами и немалый в качестве помощника режиссера. Если бы они дали мне шанс, я бы их не подвела. Или, если бы ты…

— Шанс, который стоит миллионы долларов?! Ха!

— Для тебя это капля в море!

Майкл рассмеялся:

— Несколько довольно больших капель, дорогая!

Он вскочил с дивана и начал ходить по комнате туда-сюда. Затем остановился в нескольких футах от нее и внимательно заглянул ей в глаза, словно силился прочитать ее мысли:

— Это действительно важно для тебя?

— Я знаю, ты никогда не относился серьезно к моей карьере, но эта идея и возможность ее воплощения, в самом деле, крайне важны для меня.

— Это не единственная причина…

Оливия не хотела вступать в полемику с Майклом, это было слишком опасно:

— Короче говоря, — спросила она решительно, — поможешь ты мне или я зря теряю время?

— Это зависит от многого… — Он наблюдал за ней несколько рассеянно. — А что ты можешь предложить мне взамен? — В его голосе зазвучали бархатные нотки.

Дрожь пробежала по ее телу, а в сознании раздались предупреждающие об опасности тревожные звоночки.

— Если фильм будет иметь успех, ты сможешь получить хорошую прибыль.

— Слишком много «если».

С ним было трудно поспорить. Майкл хотел быть уверен, что он выиграет от этого предприятия больше всех.

Оливия гордо вскинула голову:

— Я могу сделать этот фильм! — настаивала она, вкладывая в слова всю свою убежденность.

— Ты чересчур уверена в себе.