– Правда, хорошо рассказывает?

– Да, вот уж рассказывает так рассказывает!

Это привлекало покупателей на стоянках кочевников. Тоа был доволен.

– Эй, Тоа, как ты его зовешь, этого мальчика?

– Некогда мне придумывать ему имя: я работаю!

Кочевники не любили Тоа Торговца.

– Тоа, этот мальчик, он слишком хорош для тебя.

Они усаживали мальчика поближе к огню, угощали его горячим чаем, финиками, кислым молоком (они считали, что он слишком худой), а потом говорили:

– Рассказывай.

Тогда мальчик рассказывал им истории, которые рождались у него в голове там, наверху, на горбу Кастрюлика. А еще он пересказывал им сны дромадера, который грезил всю ночь напролет, а иногда и на ходу, шествуя под палящим солнцем. Все эти истории были про Желтую Африку, Сахару, про Африку песка, солнца, одиночества, скорпионов и безмолвия. И когда караван снова двигался в путь под раскаленным небом, те, кто слушал истории мальчика, видели с высоты своих верблюдов иную Африку. Песок в ней был ласковым, солнце было фонтаном, и они не были одиноки: голосок мальчика сопровождал их в пустыне.

«Африка!»

В одну из таких вот ночей старый вождь туарегов (ему было самое меньшее сто пятьдесят лет) объявил:

– Тоа, этот мальчик, мы будем звать его «Африка»!

Когда Африка рассказывал, Тоа сидел в сторонке, завернувшись в свой бурнус. Но после каждой истории он вставал и собирал в алюминиевую плошку медные монеты и замусоленные бумажные деньги.

– Он берет плату даже за рассказы ребенка!

– Тоа Торговец, ты самого себя продал бы, если б нашелся покупатель.

– Я Торговец, – ворчал Тоа, – торговать – это моя профессия.

Тоа и вправду продал бы все и вся. Да и продал в одно прекрасное утро.

Это произошло в одном из городов Юга, там, где пустыня уже не песчаная. Другая Африка. Серая. Раскаленная галька, колючий кустарник, а еще дальше к югу – необъятные равнины с сухой травой.

– Жди меня здесь, – приказал Тоа. – Стереги шатер.

И ушел в город, ведя в поводу верблюда. Африка больше не боялся, что его бросят. Он знал, что Кастрюлик не уйдет из этого города без него.

Однако когда Тоа вернулся, он был один.

– Я продал верблюда!

– Как? Продал Кастрюлика? Кому?

– Не твое дело.

Он смотрел как-то странно, не в глаза.

– Тебя я, кстати, тоже продал.

И добавил:

– Ты теперь пастух.

После ухода Тоа Африка долго пытался разыскать Кастрюлика. Тщетно.

– Но он не мог уйти из города, он шагу не сделает без меня! Он обещал!

Он расспрашивал прохожих.

Ему отвечали:

– Малыш, здесь верблюдов продают по две тыщи в день!

Он расспрашивал ребятишек, своих сверстников:

– Вы не видели дрома, который грезит наяву?

Те смеялись:

– Все дромы грезят наяву!

Он расспрашивал самих верблюдов:

– Дромадер, большой, как бархан!

Верблюды смотрели на него свысока:

– Среди нас, дромадеров, мелких нет, сынок, все – высокие красавцы…

И, само собой, он обращался к скупщикам верблюдов:

– Красивый дромадер цвета песка, его продал Тоа Торговец…

– За сколько? – спрашивали скупщики, которых только это и интересовало.

Пока наконец Козий Царь не вышел из терпения:

– Послушай-ка, Африка, я тебя взял не для того, чтоб ты искал верблюда, а чтоб пасти мои стада!

Это ему, Козьему Царю, Тоа продал Африку. Козий Царь был не злой. Просто больше всего на свете он любил свои стада. У него и волосы были как курчавая шерсть белого барана, ел он только козий сыр, пил овечье молоко и говорил блеющим голосом, тряся длинной шелковистой козлиной бородой. Жил он не в доме, а в шатре, в память о тех временах, когда сам пас свои стада, и никогда не покидал своего широкого ложа из черной кудрявой овчины.

– Да, стар я стал, кабы не это, я бы не нуждался в пастухе.

Заболей хоть один ягненок, захромай хоть один баран, пропади хоть одна коза, он тут же прогонял пастуха.

– Ты все понял, Африка?

Мальчик кивнул.

– Тогда садись и слушай.

Козий Царь протянул мальчику большой ломоть сыра и чашку парного молока и стал учить его ремеслу пастуха.

Целых два года Африка прослужил у Козьего Царя. Обитатели Серой Африки диву давались:

– Обычно у старика ни один пастух не удерживается больше двух недель. Ты что, знаешь какое-то тайное слово?

Африка не знал никакого тайного слова. Он был хорошим пастухом, вот и все. Он понял одну очень простую вещь: врагов у стада нет. Если лев или гепард время от времени съедают козу, так это потому, что они голодны. Африка объяснил это Козьему Царю.

– Царь, если ты не хочешь, чтоб львы нападали на твои стада, корми их сам.

– Кормить львов?

Козий Царь потеребил бороду.

– Что ж, Африка, неплохая мысль.

И всюду, где Африка пас стада, он раскладывал большие куски мяса, принесенные из города.

– Вот твоя доля, Лев, не трогай моих коз.

Старый Лев из Серой Африки неторопливо обнюхивал угощение.

– Чудной ты малый, пастух, право, чудной.

И принимался за еду.

С Гепардом у Африки был другой разговор. Однажды вечером, когда тот с величайшей осторожностью ползком подбирался к стаду, Африка сказал:

– Не строй из себя змею, Гепард, я тебя слышу.

Изумленный Гепард поднял голову над сухой травой.

– Как же ты мог услышать, пастух? Меня никогда никто не слышит!

– Я из Желтой Африки. Там только и есть что безмолвие, это обостряет слух. Да вот, хочешь скажу, о чем спорят две блохи у тебя на плече.

Щелкнув зубами, Гепард разделался с обеими блохами.

– Ну ладно, – сказал Африка, – мне надо с тобой поговорить.

Гепард, заинтересовавшись, сел и стал слушать.

– Ты хороший охотник, Гепард. Ты бегаешь быстрее всех зверей и видишь дальше. И эти же качества необходимы пастуху.

Молчание. Слышно было, как где-то очень далеко протрубил слон. Потом донеслись выстрелы.