– Охотники-иностранцы… – пробормотал Африка.

– Да, опять приехали, – сказал Гепард, – я их вчера видел.

На миг стало грустно.

– Гепард, а давай пасти вместе?

– А что мне это даст?

Африка долгим взглядом посмотрел на Гепарда.

На две черные дорожки, следы давних слез, сбегающие к углам его рта.

– Тебе нужен друг, Гепард, и мне тоже.

Вот так было дело с Гепардом. С тех пор он и Африка стали неразлучны.

Молодые козлята не могли угнаться за стадом, если пастбище было далеко. Они уставали, тащились позади, и гиены, всегда державшиеся неподалеку, с хохотом облизывались. Гепард сбивался с ног, то и дело возвращаясь, чтоб отогнать гиен. Самыми хрупкими из козочек были как раз самые красивые и редкостные, это была особая порода, Козий Царь называл их «мои Абиссинские Голубки». Он ночей не спал, боясь, как бы с ними чего не случилось.

– Царь, я придумал, как уберечь твоих Голубок.

Африка объяснил.

– Молодняк надо оставлять, не гнать со стадом.

– Оставлять одних – ты что, спятил? А гиены?

– Я вот что придумал: помещу козочек в самые густые колючие кусты, и гиены до них не доберутся.

Козий Царь прикрыл глаза, быстро прикидывая в уме: «Так-так, все козы едят колючки, они способны гвозди жевать, и колючки не могут проткнуть их шерсть, а уж чего гиены не переносят, так это именно колючек. Мысль хорошая, ничего не скажешь».

Он снова посмотрел на Африку, поглаживая бороду, и спросил:

– Скажи-ка, Африка, почему я сам до этого не додумался?

Африка посмотрел старику в глаза, такие старые, такие выцветшие, и мягко ответил:

– Потому что пастух теперь – я. А ты – ты Царь.

Морда Гиены, уставившейся на колючий куст, – это надо было видеть.

– О нет, Африка, козочка, да прямо у меня под носом, да еще Абиссинская Голубка! Такое искушение, нет, это свинство с твоей стороны!

У нее так текли слюни, что между лапами можно было бы выращивать цветы.

Африка потрепал ее по голове:

– На обратном пути принесу тебе объедки Старого Льва. Львы, они, как богачи, всегда что-нибудь оставляют.

Гепард, которому не нравился запах Гиены, хмурился.

– Пастух, тебе не следовало бы разговаривать с «этой».

– Я со всеми разговариваю.

– И зря. Я «этой» не доверяю.

Стадо двинулось дальше.

Гепард последний раз с презрением оглянулся на Гиену и сказал:

– Ну да неважно: пока я жив, никто не сожрет ни одну из твоих коз.

Вот. Время шло. Стадо благоденствовало. Козий Царь спал спокойно. Все были довольны, в том числе и Гиена, досыта наедавшаяся львиными объедками. Она даже уверяла, что остается возле колючих кустов лишь для того, чтоб лично охранять Абиссинских Голубок. Гепард покачивал головой и закатывал глаза.

– Да правда же! – стояла на своем Гиена. – И случись что с Голубками, я первая дам тебе знать, Пастух!

В Серой Африке все знали маленького пастуха. Всенародная известность. Вечером, когда Африка разжигал костер, к нему, не заставляя себя долго ждать, крались черные тени. Это были не воры. Не голодные звери. Это была толпа людей и зверей, сходившихся послушать, как рассказывает Африка, маленький пастух Козьего Царя. Он рассказывал им про другую Африку, Желтую Африку. Он пересказывал им сны дромадера Кастрюлика, так таинственно исчезнувшего. Но рассказывал он и про Серую Африку, которую знал лучше, чем они, хоть родом был не отсюда.

– Хорошо рассказывает, а?

– Правда, хорошо рассказывает?

– Да, вот уж рассказывает так рассказывает!

И на заре, когда все расходились восвояси, каждому казалось, что они все еще вместе.

Однажды Серая Горилла Саванн перебила рассказчика:

– Слушай, Пастух, а ты знаешь, что есть еще другая Африка – Зеленая Африка, где повсюду деревья, высокие и пышные, как облака? У меня там есть родич, здоровенный детина с заостренной башкой!

Зеленая Африка? Не очень-то верилось. Но Серой Горилле Саванн мало кто решался возражать…

Странная штука жизнь… Вот вам говорят про что-то, о чем вы не имели ни малейшего понятия, про что-то такое, что и вообразить невозможно, во что трудно поверить, и вот, едва вам про это сказали, вы сами с этим сталкиваетесь. Зеленая Африка… Скоро, скоро мальчику предстояло с ней познакомиться, с этой Зеленой Африкой!

Это случилось однажды ночью. Африка рассказывал. Звери слушали, как вдруг Гепард прошипел:

– Тс-с-с!

До них донесся далекий, очень далекий хохот Гиены. Но какой-то необычный. Хохот ярости…

– Что-то случилось с Абиссинскими Голубками!

Гепард вскочил на ноги.

– Беги! Пастух, подтягивайся туда со стадом.

И добавил, прежде чем исчезнуть:

– Говорил я тебе, не доверяй «этой»!

Когда на рассвете Африка добрался до колючих кустов, сердце у него упало. В кустах никого не было! Гиена исчезла. Гепард тоже. Кругом следы борьбы… И никто, разумеется, ничего не знал. Козий Царь чуть не умер.

– Моя Абиссинская Голубка! Самая красивая! Самая нежная! Перл моих очей! Самая редкостная! Вот оно каково – якшаться с гепардами! Они ее съели! Прочь с глаз моих, пастух, будь ты проклят, ты и твоя затея с колючими кустами! Прочь! Убирайся, пока я тебя не придушил!

Остаться в Серой Африке? Невозможно. Слишком горько. Вернуться в Желтую Африку? Без Кастрюлика? Нет. Мальчик вспомнил слова Серой Гориллы Саванн: «Зеленая Африка. У меня там есть родич…»

* * *

– А как ты оплатишь дорогу? – спросил его шофер.

– Буду мыть твой грузовик, – сказал Африка.

– Чего его мыть, был бы мотор.

– Буду готовить тебе еду.

– Чего ее готовить, вот моя еда.

Шофер показал свои припасы – черствые лепешки и сыр.

– Буду рассказывать всякие истории.

– Ладно, я люблю, когда рассказывают. И сон разгоняет. Садись. Если истории будут скучные, выкину тебя в окошко.

Вот. Так он покинул Серую Африку. Шофер вел машину (слишком быстро), а мальчик рассказывал. Но, рассказывая, он думал о другом. «Что все-таки случилось с козочкой, Гепардом и Гиеной? „Неужели я так и буду терять всех своих друзей одного за другим? Может быть, я приношу несчастье?“