* * *

Все помещение было занято людьми. Разбившись на пары, они делали вид, что забежали сюда случайно, как во время проливного дождя заскакивают в попавшийся по пути магазин. И эти пары старались, чтобы никто из присутствующих не обнаружил на их лицах признаки счастья. Все, как один, имели вид небрежный, снисходительно-деловой. «Что же, можно попробовать, чем черт не шутит!» – казалось, всем своим видом говорили они.

– Желающих получить счастье по квитанции предостаточно. Как ты думаешь, получится договориться на начало июня? – спросила Аня.

– Думаю, да, – ровным голосом ответил Олег. Его лицо, немного смуглое, гладко выбритое, с высокими скулами и тяжелым подбородком, не имело никакого выражения. Именно – не имело, как не имеет человек копыт или кошка рыбьей чешуи. Лицо Олега было всегда спокойно-неподвижно, а глаза бесстрастны. Аня повернулась в его сторону и сделала вид, что пытается прочесть образцы казенных бланков за спиной Олега. На самом деле она внимательно смотрела на него самого. «Да, секс – это самая коварная ловушка, в которую может попасть человек!» – вспомнились ей услышанные когда-то слова. Несмотря на присутствующих, ей захотелось прижаться к Олегу.

Даже в самой большой и разномастной толпе Аня чувствовала себя «вишенкой на торте». От самой макушки коротко стриженной головы до пальцев узких ступней она являла собой идеальный образец красивой некрасивой женщины. По отдельности черты ее лица и части ее тела были далеки от совершенства, но в совокупности эта вся неправильность образовывала невероятную физическую гармонию. Высокая, очень худенькая жгучая брюнетка с белоснежной кожей и голубыми глазами, она сама к этому добавила вкус, стиль и умение себя вести. Не было человека, который не обратил бы на Аню внимания, а познакомившись с ней и ее женихом, не переставал удивляться странному мезальянсу – по мнению окружающих, Олег ни в коем случае не должен был стать мужем такой женщины. Как сказала про них одна из подруг Ани:

– Вы – как десерт с казеиновым клеем!

Аня старалась не принимать близко к сердцу подобные пересуды – она любила Олега. А еще больше она любила историю их любви. Сейчас, сидя в жестком кресле районного загса, она вдруг захотела еще раз вспомнить, что случилось с ней за последние два года. Ведь действительно сейчас, на первом рубеже перед столь значимым событием, как вступление в брак, был смысл оценить, взвесить то, что случилось с ними. Вздохнув, Аня положила голову на плечо сидящего рядом Олега. И погрузилась в воспоминания.

…Ее уволили в пятницу, в четыре часа дня. Уволили тогда, когда большая часть работающих людей, предусмотрительно отложив самые неприятные дела на понедельник, закончила составлять список мероприятий на выходные и потихоньку начала созваниваться с родственниками, друзьями и любовниками. Именно в этот час, когда Аня еще раз уточняла на кулинарном сайте рецепт мяса по-нюрнбергски, ее вызвал Серая Вонючка. В приемной секретарша Вонючки глазами дала понять, что шеф зол, как вепрь. Аня вздохнула и открыла дверь.

– Как вы понимаете, я бы мог вообще с вами не разговаривать. Вас бы просто не пустили на ваше рабочее место. Но, как человек нормальный, адекватный, – Вонючка, с ударением на слове «адекватный», повернулся на каблуках и уставился на Аню, – я не мог сам лично не сообщить вам о вашем увольнении. Я бы мог не утруждать себя объяснениями, но, исключительно заботясь о вашем будущем, позволю дать вам несколько советов. Они вам пригодятся на новом месте. – Вонючка опять заходил по кабинету. – Если вы его найдете. Но чем черт не шутит. Итак…

Аня уже не слушала Вонючку, поскольку знала, что сейчас речь пойдет о высокомерии, неумении прислушиваться к начальству, излишней инициативности и нежелании принимать участие в корпоративных мероприятиях. Вонючка бубнил: «… надо уразуметь, что старшие, в конце концов, имеют право на уважение со стороны младших. Заносчивость и излишняя гордыня – враг любой офисной сотрудницы. Тогда как покладистость, знания и постоянная готовность учиться и взаимодействовать – ее лучшие друзья… Мы – часть огромной международной организации, где приняты четкие…» Анна Спиридонова смотрела на маленькое пухлое личико Вонючки, его залысины, слушала, как он вещает о ее увольнении и унылом бесперспективном будущем, и даже чувствовала облегчение. Уж очень тяжело ей в последнее время давалось общение с шефом. Они не сработались сразу же, но он вынужден был ее, классного специалиста, терпеть – на носу была сдача отчета о годовой деятельности. Вонючка имел очень приблизительное представление о том, как правильно приукрасить безделье вверенной ему синекуры. Аня, спасая ситуацию, занималась подготовкой нескольких документов, сразу переводя их на английский и французский языки. Французский она знала слабее, но ей не хотелось, чтобы другой переводчик испортил текст, над которым она корпела много дней. Ситуацию она, конечно же, спасла. Потом, когда коллектив вместе с шефом и иноземными господами натужно праздновал победу, Аня демонстративно покинула офис, сославшись на срочные дела. На самом деле Аня услышала, как Вонючка, нарочито громко разговаривая по телефону со своим приятелем из другого подразделения, заявил во всеуслышание:

– …Спиридонова – да просто поганка какая-то, но выгнать не могу, вроде соображает.

Остальное дослушивать Аня не стала – она сделала строгое лицо и прошла к своему столу, чтобы взять сумочку. Шеф не спеша положил трубку, оглядел с ухмылкой всех подчиненных и как ни в чем не бывало заговорил о подготовке к ближайшей конференции.

Манера унижать и оскорблять у Вонючки была в крови. Он жить не мог без подобных пассажей. Знающие его люди утверждали, что он так отыгрывается за все обиды прошлого. Дело в том, что Сергей Петрович Коренев пришел в эту международную организацию, занимающуюся проблемами ветеринарии, с весьма известного мясокомбината. Карьера Сергея Коренева на мясокомбинате развивалась стремительно. Сначала он был разнорабочим – и его шпыняли все, кому не лень, потом разгружал вагоны и машины с замороженными тушами, потом его повысили и он эти туши разделывал. Из этого жизненного периода Сергей Коренев вынес науку варить и пить густой говяжий бульон, которой его обучили работавшие в цехе разделки татары, узнал, как пахнет протухшая свиная голова, и научился этот запах не замечать. Еще один важный навык – грубо, но льстиво угождать начальству и хамски обращаться с подчиненными. Набор этих знаний и навыков он успешно перенес на новое место работы – в московское отделение уважаемой международной организации, призванной оберегать здоровье сельскохозяйственных животных. Как он попал на должность директора, никто не знал, догадки строили разные, но подтверждения ни одной из них пока не нашлось. Рассказы Сергея Петровича о запахах в мясных цехах и том, что кладут в сосиски или колбасу, большой популярности не имели даже у самых трусливых подчиненных, которые и дали ему прозвище Серая Вонючка. Серая – потому что у начальника было много костюмов мышиного цвета. Вонючкой он стал за свое хамство и любовь портить всем настроение и аппетит. Несколько раз Сергей Петрович пытался приставать к Ане – это тоже было вполне рядовым событием в подведомственном ему подразделении, но та намекнула на свое знакомство с крупным чиновником из другой профильной организации, и Сергей Петрович отстал. Но злобу на высокомерную сотрудницу затаил.