и Анну Изумрудову. Но самой выдающейся актрисой, огромное дарование которой выходило далеко за рамки крепостного театра, была «первая певица» Прасковья Ивановна Ковалева-Жемчугова. Дочь крепостного кузнеца, она с семи лет находилась на воспитании в доме Шереметевых и с двенадцати лет выступала на сцене Кусковского театра. Зрителей покорял ее необычайной красоты голос, яркий темперамент, огромное обаяние. В Останкине Жемчугова выступала в период наивысшего расцвета своего дарования.

Первый спектакль на останкинской сцене состоялся 22 июня 1795 года. В этот день во дворец съехались многочисленные гости и участники выдающегося военного события - взятия русской армией турецкой крепости Измаил. Этому историческому факту была посвящена музыкальная драма «Зельмира и Смелой, или Взятие Измаила» композитора И. Козловского на либретто П. Потемкина. Опера прославляла мужество и благородство русских воинов. Главный герой пьесы воин Смелон, роль которого исполнял актер Петр Смагин совершил побег из турецкого плена, возглавил русское войско и повел его на штурм крепости. Одержав победу, русские воины проявили великодушие и освободили всех пленных. С гордыми словами обращался Смелон к побежденным:

Храбрость, мужество и следствие побед,

Та твердость, с коею, не ужасаясь бед,

На все отважимся и все опровергаем.

Та слава, с коею повсюду побеждаем,

Та ревность, с коею мы к Родине горим,

И то, что, победив врагов, боготворим.

Восхищение русскими воинами звучало в ответе турецкого военачальника:

С бессмертной храбростью умевши победить…

Достойны лавров вы, достойны высшей славы…

Портрет П. И. Ковалевой-Жемчуговой.

Миниатюра работы неизвестного художника с портрета Н. И. Аргунова

Сцены битв сменялись лирическими эпизодами. П. И. Ковале ва-Жемчугова исполняла роль красавицы турчанки Зельмиры, покорившей сердце Смелона. С нежной арией обращался к ней мужественный воин:

Прекрасная Зельмира!

Владычица всех чувств и всей души моей!

Упав к ногам твоим, я в радости своей

Не знаю, как сказать, что сердце ощущает.

Присутствие твое меня так восхищает,

Что разум мой смущен и сам я вне себя…

Перед глазами зрителей быстро менялись декорации: то комната турецкого военачальника, украшенная восточными коврами и драгоценным оружием, то вид осажденного города. Самой впечатляющей была сцена штурма Измаила: под грохот пушек рушились высокие стены крепости. Особую красочность придавали постановке разнообразные костюмы актеров. Специально шились русские, татарские, польские национальные костюмы, яркие военные мундиры. Турецкие воины были одеты в восточные платья из дорогих тканей с меховыми опушками, а их военачальники - в богатые шубы из золотой и серебряной парчи и в нарядные чалмы.

Многочисленные массовые сцены, красочные декорации и костюмы актеров, разнообразные сценические эффекты - все это превращало спектакль в пышное и яркое зрелище.

Постановка заканчивалась феерическим балетом. Мощный хор славил победителей.

Спектакль произвел огромное впечатление на зрителей. Весной 1797 года во время приемов Павла I и польского короля Станислава Понятовского на сцене Останкинского театра была поставлена опера французского композитора Гретри (1742 - 1813) «Самнитские браки». В постановке участвовала вся труппа. В главной роли вновь выступала Жемчугова.

Однако выступления крепостных актеров являлись лишь началом роскошных празднеств, устраивавшихся в Останкине.

После представления давался бал, затем ужин. В заключение гости выходили на балконы, наблюдали запуск фейерверка и слушали игру рогового оркестра, размещавшегося в парке. Поздно ночью возвращались в Москву по дороге, освещенной факелами, смоляными бочками и разноцветными фонарями. «Никто не превзошел в великолепии графа Шереметева, - писал Ф. Ф. Вигель. - От заставы, называемой «у креста», до селения его Останкина на три версты путь ярко был освещен. Роскошное убранство дома казалось волшебным».

Присутствовавший на приеме в 1801 году англичанин Педжет с восторгом вспоминал, что «по своей фантастичности» праздник напоминал ему «одну из арабских ночей». «В отношении блеска и великолепия он превзошел все, что может дать самое богатое воображение человека и что только могла нарисовать самая смелая фантазия художника».

Все, казалось, обещало Останкину долгую и яркую жизнь, но уже после бурных празднеств 1797 года дворец неожиданно опустел. Обострение туберкулеза не позволяло выступать П. Ковалевой-Жемчуговой. Н. Шереметев, служивший при дворе Павла I, уехал в Петербург. В Останкине завершались строительные работы, и крепостные актеры еще готовили новые спектакли, которым так и не суждено было увидеть свет рампы. В 1800 году граф издал указ о частичном роспуске труппы. Только в октябре 1801 года сотни свечей вновь осветили дворец, и четырнадцать оставшихся в труппе актеров в последний раз вышли на сцену Останкинского театра, чтобы приветствовать вступление на престол императора Александра I.

На этом закончилась продолжавшаяся более четверти века история крепостного театра Шереметевых.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

После закрытия театра Останкинский дворец надолго опустел. В связи с роспуском труппы несколько лучших актеров, и в их числе Т. В. Шлыкова-Гранатова, получили вольные. Продолжать театральную деятельность не разрешили никому. Бывшие актеры и актрисы, обучению которых совсем недавно уделялось большое внимание, были переведены на различные должности при доме графа. После закрытия театра их способности и знания оказались ненужными.

Еще в 1798 году Н. П. Шереметев подписал вольную П. И. Ковалевой-Жемчуговой, а в 1801 году граф и его бывшая крепостная актриса были обвенчаны в одной из московских церквей. Это был случай беспримерный для XVIII века. О браке объявили лишь после смерти Жемчуговой. Она скончалась в феврале 1803 года от туберкулеза в возрасте тридцати четырех лет.

По разному складывались судьбы крепостных мастеров, принимавших участие в создании Останкинского дворца. Архитектор Павел Иванович Аргунов, после окончания строительства в Останкине выполнявший лишь небольшие поручения при петербургском доме Шереметева, умер в 1806 году в возрасте 38 лет.

А. Г. Миронов, несмотря на неоднократные просьбы о свободе, не был отпущен графом и принимал участие в строительстве Странноприимного дома в Москве (ныне институт им. Склифосовского). Художник-портретист Н. И. Аргунов оставался крепостным до 45 лет. Только в 1816 году он был отпущен на волю, а в 1818 году получил звание академика.

На протяжении XIX века сын и внуки Н. П. Шереметева изредка принимали в Останкинском дворце гостей и давали балы. По установившейся традиции в дни коронационных торжеств дворец посещали русские императоры.

Партер парка

Партер парка.

Вид с крыши Останкинского дворца

Залы дворца постепенно утрачивали свой первоначальный облик. В 1812 году во дворце располагался штаб дивизии французского генерала де Мильгама. Покидая Останкино, наполеоновские