Хотя сейчас глаза были темными из-за расширенных зрачков, но рисковать все равно не стоило. Мэл прислал мне и документы, по которым я, Аделаида Фронтейн, поступала в Нимрудскую академию магии. Главное состояло в том, чтобы расположиться рядом с сыном заказчика, написать экзаменационное задание и в нужный момент подменить работы.

Мэл подготовился почти идеально, образец почерка бестолкового отрока был передан с документами, так что у меня было время потренироваться писать неразборчивые каракули.

Я спокойно прошла между чугунных створок, с жалостью взглянула на тех, кто был пойман на шпаргалках-артефактах, до экзамена они уже не допускались, и направилась в аудиторию.

Сын лорд-канцлера зашел туда последним. С видимым презрением взглянул на экзаменаторов, получил свою папку и направился на самый верх, на галерку. Я скрежетнула зубами: я же через Мэла передала письмо с подробными инструкциями, что надо занять место в пятом – седьмом ряду, не выше. Как правило, преподаватели, курирующие экзамен, стояли как раз на верхних ступенях, осматривая всю аудиторию, и сидеть у них под носом было не лучшим вариантом. По всей видимости, юноша в волнении забыл об этом. А может, просто не счел нужным запомнить или прочитать.

Пересаживаться я не стала, чтобы не привлекать внимание. Спокойно разложила письменные принадлежности, проверила, насколько остро заточены перья.

– Можете приступать! – Слова старшего экзаменатора перекрыли мерный звук гонга. Я открыла папку и вчиталась в вопросы. Они были сгруппированы в блоки по степени сложности. Легко расправившись с первыми двумя блоками – определения и аксиомы, я приступила к решению задач.

Самое сложное состояло в том, что задачи предполагали стандартное многоходовое решение. Это злило. Рука устала от бесконечной писанины, перо затупилось, и мне пришлось взять новое. Дойдя до блока заданий по зельеварению, я не выдержала и написала альтернативный вариант изготовления снотворного.

Один из экзаменаторов, судя по остроконечным ушам – эльф, остановился надо мной, вчитался в решение и одобрительно фыркнул. Я смерила его строгим взглядом поверх очков.

– До окончания экзамена осталось десять минут! – спохватился преподаватель, торопливо шагая по ступеням.

После этого перья заскрипели еще сильнее, кто-то на задних рядах выругался, а один из гномов, сидящих рядом со мной, всхлипнул и начал грызть ногти.

Я переписала рецепт снотворного, тщательно замарав предыдущий вариант, отложила перо и начала проверять работу. Намеренно сделала две ошибки, чтобы лишить мальчишку стипендии, на которую так надеялся его отец.

– Сдавайте работы!

Гном, сидевший на первом ряду, тот самый, который грыз ногти перед воротами, вскочил первым, неосторожно взмахнул руками, листы разлетелись вокруг. Наигранно охнув, он кинулся их собирать. Над его головой сразу вспыхнул алый огонек.

Экзаменаторы обменялись усталыми взглядами. Каждый год одно и то же: обязательно среди абитуриентов находились те, кто пытался сжульничать. Вот и сейчас гном явно намеревался подменить листы на заранее приготовленные. Интересно, откуда он узнал о заданиях?

Впрочем, меня это не касалось.

– Всем оставаться на своих местах! – Один из преподавателей, взмахнул рукой, подтверждая приказ нехитрым заклинанием, и направился к мошеннику. – Молодой человек, да, вы! Покажите карманы!

Я сделала вид, что замерла, как и остальные. Кожу неприятно покалывала заморозка – магический щит был очень слабым, хотя и помогал избежать последствий академических заклинаний. Как и вся стандартная магия, подобные заклинания вызывали неприятные ощущения после дезактивации.

– С чего вдруг? – запротестовал гном, пытаясь отмахнуться от алого огонька, словно муха, кружившего над головой.

– С того, что вы только что пытались подменить работу! – Преподаватель подозвал коллегу, которого я узнала: Бобл – огромный орк, ведущий физподготовку на кафедре боевиков. От придуманной им полосы препятствий для зачета стонали все.

– Будем признаваться или к ректору? – почти ласково осведомился Бобл.

Гном-неудачник заскрежетал зубами.

– Ваша взяла, – буркнул он, доставая из кармана смятые листы.

Я покачала головой: интересно, на что он рассчитывал? Все экзаменационные вступительные работы нумеровались магическим образом, а листы подменной работы были без номера. Подложи гном их и пронумеруй самостоятельно, экзамен все равно бы не зачли. При подмене слабое место было только одно, и я его, в отличие от незадачливого мошенника, прекрасно знала.

– Вы удалены с экзамена! – Старший экзаменатор сделал несколько пассов, выплетая нужное заклинание. Огромное перо, лежащее на кафедре, взмыло в воздух, подлетело к парте и начало писать. Абитуриенты вытянули шеи, наблюдая, как на работе гнома появляется алая надпись: «Работа не засчитана!»

Дружное аханье раздалось вокруг, а я опустила голову, скрывая улыбку. Магистр Хродгар славился любовью к театральным зрелищам.

Нарушителя вывели, и абитуриенты вновь повскакивали со своих мест, торопясь сдать работы. Я дождалась, пока сын лорд-канцлера поравняется со мной и подставила ему подножку, одновременно смахивая папку с решениями с парты.

– Ах ты!.. – грубо выругался он.

– Извините! – буркнула я, подбирая нужную мне папку и направляясь к экзаменаторам. Мальчишка проворчал что-то еще, но я не стала оглядываться. Подойдя к столу, я протянула папку магистру Хродгару. Гном поднял голову, как не старалась я оставаться спокойной, сердце тревожно забилось – старик мог узнать меня, но он протер очки и кивнул на стопку работ.

– Поставьте оттиск своей ауры и положите работу, – сухо проинформировал он, снова утыкаясь носом в свой ежедневник.

– Конечно, – выполнила я требование и спешно вышла из аудитории.

Покидать территорию академии я не стала. Прошла в ближайшую уборную, переоделась, спрятав парик, очки и легкий жакет в холщовую сумку, выкинула бородавку и отправилась к Мэлу.

Лаборатория факультета зельеварения располагалась в новом корпусе. Он был открыт в год моего поступления. Событие получилось очень памятным, при строительстве забыли сделать проход между корпусами, а деньги закончились. Поэтому два года мы бегали из здания в здание, прижимая к груди драгоценные реактивы, чтобы избежать попадания на них солнечных лучей.

Продолжалось все до тех пор, пока император не посетил академию. Кто-то из адептов торопился настолько, что едва не сбил его с ног. Пробирки звякнули, зелье плеснуло на дорогу, а его императорское величество нахмурил брови. Проход достроили и открыли в течение семи дней.

Но я по привычке предпочла воспользоваться входом с улицы.

Огромный тролль-охранник на входе при виде меня нахмурился и преградил путь.

– Не положено! – прогрохотал он.

– Что не положено? – Я вскинула брови, изображая удивление.