Эльфийка вздохнула. Но профессионализм взял свое, и она дружелюбно улыбнулась:

– Да?

– Может быть, мы сразу заполним и второй договор, а потом внесем данные по картине? – Я виновато моргнула. – Мне и так неловко, что отняла у вас столько времени…

– Вообще-то это не принято… – протянула она. – Вдруг вы передумаете?

– Вряд ли, с учетом моей ситуации, – позволила я себе нервный смешок.

– Ну… хорошо. Поскольку вы купили картину моего брата, я сделаю для вас исключение! – Эльфийка достала второй комплект и тоже его заполнила. – Держите!

– Спасибо! – совершенно искренне поблагодарила я.

С формальностями мы покончили очень быстро. Покупку мне упаковали сразу, она была небольшой, и я легко могла забрать ее сама.

– Спасибо, вы были так добры. Может, я могу в благодарность угостить вас кофе? – Я взглянула на эльфийку. Та замялась:

– У нас это не принято.

– Зато принято у нас! – Я улыбнулась. – Скажем, в семь вечера?

– Галерея закрывается в восемь, – неуверенно возразила эльфийка.

– Отлично! Тогда в половине девятого! Пожалуйста! – Я умоляюще посмотрела на нее. – Я сгораю от стыда при мысли, что вы потратили на меня столько времени! Позвольте мне загладить свою вину!

– Ну… хорошо, – Эльфийка сдалась под моим натиском.

– Здесь на углу есть кофейня с восхитительными пирожными и травяным чаем! Я буду вас ждать! – Я подхватила покупку и поспешила удалиться. Эльфийка не успела возразить мне.

На следующее утро мы с эльфийкой стояли у дверей галереи. Я бережно поддерживала подругу, а она безуспешно пыталась найти замок, чтобы открыть дверь.

– Просто приложи руку, – напомнила я.

– Т-точно! – Алганиэль, так она представилась вчера вечером, вытянула ладонь. Дверь распахнулась, и эльфийка наверняка бы упала, не удержи я ее.

– Тише, тише, давай потихонечку!

– Ты такая славная! – Алганиэль глупо хихикнула в ответ.

Я улыбнулась и заглушила робкие угрызения совести. Вчера я успела подмешать эльфийке в чай зелье рудокопов и искренне надеялась, что она просто заснет. Не тут-то было!

Вместо опьянения моя жертва почувствовала прилив небывалой бодрости и потащила меня любоваться звездами, потом – слушать зеленоперого найнига, небольшую птицу, поющую только ночью. Благо что, пока эльфийка с горящими глазами слушала рулады, я смогла подремать под деревом. Заканчивали мы нашу ночную прогулку, любуясь восходом солнца над морем. После Алганиэль потребовала кофе, в который мне удалось добавить бренди и еще две капли зелья. И наконец-то оно сработало правильно!

Во всяком случае, эльфийка мгновенно опьянела и едва держалась на ногах. К галерее я почти тащила ее. Благо что сотрудники пользовались второй дверью, выходившей в узкий переулок.

Мы прошли по узкому коридору, Алганиэль открыла дверь в комнату, где переодевалась в форменное платье и рухнула на меня.

– Осторо… – Я прислушалась к ее мерному дыханию, и поняла, что моя жертва заснула. – Вот и замечательно!

Я сгрузила эльфийку в кресло, убедилась, что ей удобно, и повернулась к зеркалу. Заклинание иллюзии состояло из нескольких ступеней, и очень важно было не ошибиться. С третьего раза удалось, и я с удовлетворением посмотрела на отражение в зеркале. Возможно, тот, кто знал Алганиэль, мог бы и придраться, но в целом оболочка выглядела неплохо.

– Гости, гости! – заверещал невидимый звонок. В комнате ярко вспыхнул портал. Кряхтя, я придвинула кресло со спящей эльфийкой поближе, взяла ее за руку и шагнула в свечение, сразу же разжав пальцы. Портал изумленно замерцал, но распознал ауру Алганиэль и перенес меня в зал.

Лорд-канцлер стоял там, недовольно разглядывая позолоченные часы на камине.

– Добрый день! – поприветствовала я.

Канцлер обернулся, скользнул по мне блеклыми глазами и небрежно кивнул:

– Опять вы?

– Вы ожидали кого-то другого? – Я напряглась: не может быть, чтобы он узнал меня.

– Разумеется! – Как истинный аристократ лорд-канцлер цедил слова сквозь зубы. – Где Макс?

– Макс? – переспросила я, судорожно соображая, что делать, если меня начнут расспрашивать про Мэла.

– Ваш директор, – снизошел он до пояснения.

– Ах, директор! – спохватилась я, выдыхая. – Он вынужден был уехать.

– Куда?

– Понятия не имею, – пожала я плечами.

На самом деле, конечно, я знала, куда помчался директор галереи. Ведь именно я была инициатором магического послания о внезапном наследстве от дальнего родственника.

Поразительно, как известие о дармовых деньгах заставляет людей потерять разум. Директор галереи не удосужился проверить информацию, а сразу помчался к стационарному порталу. Ну ничего, вернется дня через два, злой и поумневший.

Канцлер кинул на меня еще один взгляд, но приставать с расспросами не стал.

– Что вы хотите мне предложить? – поинтересовался он.

– Ну… – протянула я. – Может быть, посмотрим каталоги? У нас есть…

– Моя милая, – оборвал меня лорд-канцлер. – Я – занятой человек. И у меня нет времени выслушивать ваши пространные речи! У вас есть ровно пять минут, чтобы предложить мне что-то действительно интересное, после чего я ухожу!

– Тогда вот это! – Я ткнула пальцем в аляповатое полотно: желтые пятна на зеленом фоне, сверху и снизу по картине шла бирюзовая полоса. – Одуванчики!

– Кто автор? – Лорд-канцлер даже не взглянул на полотно.

– Конечно, Боргольт! – авторитетно заявила я. – Мы не можем предложить вам что-то менее ценное!

– Что-то непохоже на его цветовую гамму, – прищурился канцлер. – Обычно он предпочитает красный…

– Это – новаторство! И потому стоит еще дороже!

– Сколько?

Я назвала сумму, полюбовалась округлившимися от удивления глазами собеседника и поспешно добавила:

– Это только вам, со скидкой… вы же понимаете – новаторство!

Канцлер еще раз задумчиво взглянул на картину.

– Когда художник умрет, она будет стоить целое состояние, – спешно добавила я.

– Умрет? Насколько мне известно, Боргольт полон сил!

– Да, но это ненадолго, – понизила я голос. – Только между нами…

Собеседник задумчиво покусал губу.

– Хорошо. Договорились.

– Оплата сразу, – предупредила я.

– Ему так нужны деньги?

– Ну вы же понимаете… творческие натуры столько вкладывают в свои произведения, что подрывают здоровье… конец близок…