Огастус Говард нахмурился. Лучи послеполуденного солнца, просачиваясь в карету, высвечивали морщины на его лице и округлившееся брюшко под сюртуком.

– Ты ведь получил в результате хорошенькую крошку-жену. Как поживает очаровательная Клэр? – спросил Уилтон. – Тоскует по своей истинной любви всякий раз, когда ты к ней прикасаешься?

– Я люблю свою жену. А ты свою бросил, – огрызнулся Огастус Говард.

– Мы оба получили, что хотели. Месть сладка, не правда ли? Возможно, нам удастся погубить и Николаса Хартли. Теперь он дома…

– Его брат заплатил долг! – прошипел Говард.

Уилтон смерил его холодным взглядом.

– Этого недостаточно. Дэвид оказался заменой, потому что Николаса в Англии не было. Теперь он здесь.

Говард судорожно сглотнул, и Уилтон холодно улыбнулся.

– Отправляйся домой, к сладкой крошке Клэр, старина. Уложи ее в постель и будь доволен тем, что Темберлей обесчестил не твою жену.

– Когда же все это кончится? – простонал Говард.

Уилтон отвернулся и поглядел в окошко.

– Когда я решу, что с этим покончено.

– Где ваша сестра, Мэг? – спросила Эми, шумно раздвигая полог кровати.

Маргарита покосилась на домоправительницу и снова закрыла глаза. Ее мучили ночные кошмары о смерти отца. Когда сны бывали слишком ужасными, Роза уходила спать в гардеробную. Ночные кошмары Мэг были их общей тайной. Если бы о них узнала мама, она наверняка вновь погрузилась бы в сумрачный мир страданий и горя.

– Наверное, она в гардеробной. – Маргарита потянулась, но тут же отдернула ногу, коснувшись ступней ледяной простыни на сестриной стороне кровати, натянула одеяло повыше и свернулась калачиком.

Эми пошла посмотреть, но тут же вернулась и легонько ткнула Маргариту в бок.

– Ее там нет! Лорд Брайант прибыл в своей карете, а ваша мать ждет вас с Розой к завтраку в малой столовой. Она послала меня за вами.

Маргарита села в постели и уставилась на пустующую подушку сестры. Чемодан, в который она накануне вечером аккуратно сложила вещи Розы, исчез. С Мэг мгновенно слетела сонливость – она внимательно оглядела комнату. Затем поспешно накинула халат.

– Ты смотрела в библиотеке? В кухне?

Эми уперла руки в бока.

– Я только что из кухни!

Флора стремительно ворвалась в комнату.

– Маргарита! Ты все еще в постели! Уже девятый час, мы должны выезжать немедленно. Дороги сейчас… – Она торопливо прошла в гардеробную и тут же выскочила обратно. – Где Роза?

В дверях остановился Джон, их единственный теперь лакей, ожидая, когда можно будет нести вниз багаж.

На мгновение Маргариту охватила паника, но она сумела ее подавить.

– Должно быть, Роза внизу, – успокоила она мать. Было еще слишком рано паниковать. – Ты смотрел в оранжерее и бальном зале? – спросила она, обращаясь к Джону. – Роза любила там играть.

Флора прижала пальцы к вискам и закрыла глаза.

– Эти комнаты заперты уже много месяцев, а Роза – давно не ребенок. Она почти замужняя женщина, и сейчас не время для игр!

– Эми, Джон, поищите Розу, может, вам удастся ее найти, – распорядилась Маргарита. Когда слуги ушли, она обняла мать за талию и подвела к креслу. – Я уверена, что вам не о чем беспокоиться. Наверное, Роза порхает из комнаты в комнату и смотрится в каждое зеркало, пытаясь решить, в каком платье она выглядит лучше. Она скоро появится и прикажет Джону отнести вниз зеркало, которое потом отправит в замок Темберлей.

Топот шагов в коридоре болью отозвался в груди Маргариты. Она в страхе уставилась на дверь в ожидании дурных новостей.

Графиня вздохнула с облегчением, когда в комнату вбежали две ее младшие дочери в ночных рубашках. Они сразу взобрались на кровать и начали прыгать. Мэг перевела дух.

– Девочки, слезайте, – сказала она, пытаясь их поймать.

– Роза уже уехала? – спросила десятилетняя Лили. – Я хотела попросить ее привезти мне из Лондона подарок.

– А я хочу ленту для волос и куклу, – добавила семилетняя Минни.

– Перестаньте прыгать, – раздраженно произнесла Флора. – Вы что, не видите? У нас неприятности.

– Какие неприятности? – спросила Минни. – Не получился десерт? Я хочу сладости из Лондона, как тот засахаренный миндаль, который всегда привозил папа.

– Удивительно, что вы об этом помните. – Маргарита ободряюще улыбнулась сестренкам, подхватила их на руки и поставила на пол, поцеловав в белокурые макушки. – Отправляйтесь в кухню и завтракайте. У мамы от вас разболелась голова.

Она поспешила в гардеробную и надела единственное оставшееся там платье. Их лучшее платье, которое Роза должна была надеть сегодня утром, исчезло. У Мэг дрожали пальцы, когда она застегивала пуговицы. Ее сестра никогда не покидала постель, пока ее не окликнут по меньшей мере дважды.

Маргарита изобразила на лице безмятежную улыбку, чтобы не тревожить мать. Джон вернулся, когда она перевязывала лентой зачесанные назад волосы.

– Никаких признаков вашей дочери, миледи, – доложил он Флоре, бросив на Мэг обеспокоенный взгляд.

Маргарита почувствовала, что ее улыбка слегка увяла. Глаза Флоры на миг широко раскрылись, но она покачала головой. Мэг увидела, как мать разгладила ладонью лоб. Это было одним из ее правил. Когда хмуришься, образуются морщины. А морщин нужно избегать любой ценой. Флора снова уселась в кресло, уложив юбки элегантными складками.

– Она где-то здесь, я уверена. Буду сидеть и ждать, пока Роза не вернется.

В дверях показался Гектор. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Маргарита почувствовала, как сердце ее уходит в пятки. Она поняла, что дядя принес дурные вести, и молила Бога, чтобы сестра не попала в беду или того хуже.

– Вам придется ждать долго, Флора. Парнишка из деревни только что принес письмо. Роза уехала. Сбежала, как она пишет.

Сердце Мэг грохнулась об пол, словно камень. Это было и в самом деле «того хуже».

Гектор протянул невестке письмо, но Флора в ужасе отшатнулась.

Маргарита застыла в ошеломленном молчании, уставившись на листок в руке дяди. Чернила на нем расплылись от слез. Или это дождь? Мэг выглянула в окно – солнечно. У нее спазмом свело живот.

– Это неправда, – прошептала Флора. – Это не может быть правдой! – Она вскинула глаза на Гектора. – Что же теперь делать?

Маргарита взяла письмо и начала читать. Роза не хотела, не могла стать женой такого мужчины, как Темберлей. Лучше ей, писала сестра, оказаться перед лицом смерти… Мэг сунула письмо в карман, не дочитав до конца. Горечь подступила к горлу. Теперь все они оказались «перед лицом смерти». Или нищеты. Ее сестра показала себя самым эгоистичным созданием на свете.