Все эти вопросы мгновенно встали у меня в голове. Я обвела глазами стол и попыталась определить, кто из этих людей более всего будет склонен ответить на эти вопросы.

Анжелика? Регина? Ломакин? Последний, судя по всему, субъект весьма живой, но в компании он человек новый и не знает этих нюансов.

Когда я уже почти остановила свой выбор на Кате Колокольцевой, дверь в комнату отворилась, и глазам присутствующих предстал еще один персонаж. Это был молодой, высокий, смазливый голубоглазый брюнет. Одет он был весьма небрежно, в черную джинсовую рубашку и спортивные брюки.

– Добрый вечер, – проговорил он манерно и как бы несколько устало. – Где можно примоститься?

Вопрос был адресован хозяевам дома, но молодой человек даже не повернул головы в сторону Бережнова и его супруги.

– Великий гений может сам решить, где его место, – сказал Городецкий с наигранным почтением, указывая на три пустых стула.

– Артем, мой брат, – коротко представил явившегося из кулуаров квартиры молодого человека Бережнов.

Артем стрельнул глазами по присутствующим, завернул за стол и небрежно опустился на стул рядом с Полиной. Глубоко вздохнув, он сам налил себе коньяка и, произнеся «прозит», выпил.

– Хорошее начало, – прокомментировал он.

По не совсем твердой речи Бережнова-младшего я сделала вывод о том, что для Артема эта рюмка была отнюдь не началом вечера, а, по крайней мере, хорошим продолжением.

И это подтвердилось очень скоро. Плохая координация движений дала о себе знать. Наполняя в очередной раз свою рюмку, Артем неловко качнулся, дернул рукой, и красное вино брызнуло на мою светлую юбку. Я инстинктивно ахнула и дернулась в сторону. Как по команде, все разговоры за столом прекратились, а Ломакин, вытянув свою длинную шею, неодобрительно зацокал языком и покачал головой.

Бережнов метнул на младшего брата уничтожающий взгляд и, резко поднявшись, пошел в соседнюю комнату. Смутившийся Артем прижал руки к груди и проговорил:

– Простите, ради бога, дурацкая неосторожность. Сейчас я все исправлю.

Он взял со стола салфетку и начал возить ею по моей юбке. Я, протестуя, отодвинулась, так как действия Артема еще больше усугубляли ситуацию. В этот момент вернулся Бережнов-старший и протянул мне небольшой флакон пятновыводителя.

– Возьмите, это должно помочь. Еще раз прошу простить моего брата за этот казус, – сказал он, не глядя на Артема.

– Давайте лучше выпьем! – Гордеев не нашел ничего лучше, как столь банальным призывом разрядить обстановку.

На этот раз, впрочем, его все поддержали и, к моему облегчению, забыли про неприятный эпизод. Артем, однако, успокаиваться никак не хотел. Выпив две рюмки – одну вместе со всеми, а другую, видимо, в качестве компенсации за пролитую, он наклонился ко мне и зашептал на ухо:

– Вообще-то я стараюсь соблюдать аккуратность, особенно по отношению к женщинам. Но сегодня словно не мой день.

Он легко тронул меня за рукав блузки и посмотрел в глаза проникновенным взглядом.

– Я давно уловил такую закономерность, что если случается какая-то неприятность, то за ней следует целый шлейф подобных негативных событий. И уже с утра чувствовал запах приближающейся опасности. И вот... – он вздохнул, – они случились.

– Ничего опасного в этом маленьком происшествии нет, – возразила я. – А что, если не секрет, представляют собой ваши личные неприятности?

– Они не совсем личные, – манерно ответил Артем. – Скорее профессиональные.

– А чем вы занимаетесь?

– Пишу стихи. Увы, сейчас это не самый прибыльный бизнес. И вот проблемы с изданием, спонсорской помощью... И все такое...

В этот момент подвыпившая Катя Колокольцева громогласно объявила о том, что неплохо было бы подвигаться, и попросила Регину включить музыку. Та нажала кнопку музыкального центра, и по комнате разлились задорные звуки танцевальной мелодии. На это предложение Колокольцевой тут же откликнулся Гордеев, пригласивший ее. Компанию им составили Анжелика с Ломакиным, которые в силу молодого возраста были легки на подъем. Марианна осталась без пары, но, не смущаясь, влилась в круг.

Полина вопросительно посмотрела на Городецкого, но он сделал вид, что не заметил ее взгляда. Более того, он встал, отошел к окну и закурил.

– А вы что же не танцуете? – спросила я у Артема.

– Я готов составить вам пару, но несколько стесняюсь, поскольку доставил вам неприятность. К тому же боюсь быть назойливым.

– Тогда давайте лучше просто побеседуем, – сказала я, поскольку мне, с одной стороны, не хотелось танцевать, а с другой – внезапно поняла, что, по всей видимости, именно Артем может стать хорошим информатором.

– Да я бы не отказался побеседовать с такой приятной женщиной, – тут же откликнулся Артем. – Только давайте перейдем в соседнюю комнату. Здесь есть великолепная так называемая комната для гостей. – Он указал рукой на дверь комнаты, из которой, собственно говоря, и появился. – Там, кстати, можно курить, и я бы сделал это с удовольствием, если вы, конечно, не станете возражать...

– Вовсе нет, – прервала его словесный поток. – Хотя сама недавно бросила.

– Тогда прошу, – Артем поднялся, с шумом отодвинув свой стул и протягивая мне руку.

Я едва дотронулась до нее, и мы с Артемом покинули зал. Нашего ухода никто, кажется, не заметил, даже Гордеев. Хотя мне показалось, что он гораздо больше внимания за столом уделял спиртному, чем мне. Артем провел меня к соседней двери и, распахнув ее, щелкнул выключателем. По комнате разлился мягкий свет.

Комната для гостей была очень уютной.

Артем закурил, выпустил дым и выжидательно посмотрел на меня. Я начала разговор издалека:

– А вы не можете рассказать поподробнее о своем творчестве? Мне, человеку, далекому от поэзии, это было бы очень интересно.

– Ах, – вздохнул Артем. – Я уже убедился, что это мало кому интересно. Но если вы настаиваете... то могу сказать, что сейчас пишу поэму под названием «Искушение нувориша». В качестве главного героя присутствует мой брат. Своего рода герой нашего времени. Онегин, Печорин – как хотите.

– Действительно интересно. И оригинально. А почему такое название?

– Это секрет, – жеманно повел плечами Артем. – Хотя... Я вам его открою. Мой брат, став человеком богатым, не выдерживает испытания возрастом. И он не одинок в этом. Почти все так называемые солидные бизнесмены никак не могут примириться с тем, что они уже старые и, увы, несмотря на свои деньги, мало кому интересны.

– Ваш брат не такой уж старый, – возразила я. – Ему, наверное, лет тридцать восемь?

– Вот именно – тридцать восемь! – неожиданно изменил голос Артем и спародировал киношного Кису Воробьянинова: – Но к его работе это не имеет никакого отношения! А к его секретарше Анжелике имеет, – закончил он уже своим голосом. – Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, потому что не замечать этого может только слепой. И даже не понимает, насколько смешон в своем... позднем чувстве, – с иронией заключил он.