Потом мы спросили у дедушки, что берут с собой, когда убегают из дому. Он сказал, что надо взять немного еды и немного денег, если они есть. Мы решили бежать этой же ночью и начали собираться. Я пошла к маме и попросила разрешения сделать несколько бутербродов. Мама удивилась:

— Неужели ты уже проголодалась? Ведь мы недавно обедали.

Я не могла объяснить маме, зачем мне бутерброды, и потому промолчала. Потом я достала из копилки несколько крон и спрятала их под подушку. И наконец я нашла длинную верёвку, чтобы привязать к ноге.

Вечером мы все играли в лапту, а когда подошло время ложиться спать, мы с Анной подмигнули друг другу и прошептали:

— Ровно в половине одиннадцатого!

Крепче, чем обычно, я обняла папу и маму, когда желала им доброй ночи, потому что боялась, что теперь долго их не увижу. Мама сказала:

— Доченька, завтра утром мы с тобой будем собирать смородину.

И мне стало очень жалко маму: ведь завтра утром у неё уже не будет больше доченьки.

Я поднялась к себе, привязала к ноге верёвку, спустила конец за окно и легла, чтобы поскорей заснуть и успеть выспаться до побега. Но как я ни старалась, сон не приходил. При каждом моём движении верёвка натягивалась и дёргала меня за ногу. И ещё я думала о маме. Что она скажет утром, когда увидит, что меня нет. Я даже заплакала от жалости к ней. И плакала очень долго.

Проснулась я от того, что меня дёргали за ногу. «Это Анна!» — подумала я.

— Иду, иду, Анна! — закричала я и подбежала к окну.

На небе сверкало солнце. А внизу, под окном, стоял Лассе и дёргал за верёвку. Я ужасно рассердилась.

— Перестань сейчас же! — закричала я.

Но Лассе продолжал дёргать.

— Перестань!

— Почему? — спросил Лассе.

— А потому, что верёвка привязана к моей ноге!

Лассе засмеялся:

— Ну и рыбку я поймал!

Потом он пожелал узнать, зачем я привязала к ноге верёвку. Но я ничего не сказала и помчалась к Анне. Я очень боялась, что она убежала без меня. Бритта сидела на крыльце и играла с Принцессой.

— Где Анна? — спросила я.

— Спит, — ответила Бритта.

Я поднялась к ним в комнату и увидела Анну. Она даже похрапывала. Я стала привязывать к её ноге верёвку, но она проснулась.

— Ой! Который час? — спросила она.

Когда Анна узнала, что уже восемь, она онемела от удивления. Через несколько минут она сказала:

— Если у человека бессонница, он должен класть в постель можжевельник. Знаешь, как от него спится!

Когда мы после завтрака пришли читать дедушке газету, он был изумлён.

— Что случилось? Разве вы не убежали? — спросил дедушка.

— Мы убежим в другой раз, — сказали мы.

На следующий день Лассе, Боссе и Улле скрылись с самого утра. А мы играли в куклы. Потом нам куклы надоели, и мы стали гадать, куда подевались мальчишки. Тут мы вспомнили, что вот уже целую неделю видим их только по вечерам, когда они играют с нами в лапту. И ещё во время обеда.

— Надо их выследить, — сказала Бритта.

— Правильно, — сказала Анна. — Мы должны узнать, чем они занимаются!

Перед обедом мы уселись на крыльцо и стали ждать. Чтобы мальчишки не заподозрили, что мы за ними следим, мы делали вид, будто играем в куклы. Первым появился Лассе. Потом — Боссе. А потом и Улле. Но они прибежали с разных сторон. И мы сразу догадались, что они опять что-то от нас скрывают. Иначе они пришли бы все вместе. Но мы даже не взглянули в их сторону.

После обеда мы снова вернулись на крыльцо. Вскоре из дома вышел Лассе. Мы играли в куклы. Лассе мимоходом погладил Мурика и незаметно юркнул за угол. Мы побросали куклы и помчались в мою комнату, чтобы следить за ним из окна.

Лассе шёл и украдкой оглядывался. Вот он пробрался через кусты смородины и перепрыгнул через каменную ограду. Больше мы его не видели. Зато появился Боссе. Он осторожно крался по саду в том же направлении, что и Лассе.

— Внимание, теперь очередь Улле! — сказала Бритта. — Бежим, спрячемся в смородине!

Так мы и сделали. Заползли в кусты и притихли. Вскоре мы увидели Улле. Он пробежал от нас так близко, что мы могли бы схватить его за ногу. Нас он не заметил. Мы поползли следом.

Сразу за нашим садом начинается большой луг. На нём есть густые заросли орешника, можжевельника и других кустов. Растут там и деревья. Папа часто говорит, что всё это надо вырубить, чтобы коровам было, где пастись. Но я надеюсь, что он этого не сделает, потому что в этих зарослях очень хорошо играть.

Мы крались за Улле, пока не потеряли его из виду. Нам было досадно. Мы знали, что мальчишки здесь, на лугу, а найти их не могли. И вдруг Анна сказала:

— Я знаю, что надо сделать! Приведём сюда Быстрого, он в два счёта найдёт Улле!

Мы с Бриттой страшно обрадовались. Втроём мы побежали к тёте Лизи и попросили разрешения взять Быстрого на прогулку. Тётя Лизи, конечно, разрешила.

Когда Быстрый понял, что его берут гулять, он весело залаял. А мы сказали ему:

— Быстрый, ищи, где Улле?

И Быстрый побежал, нюхая землю. А мы — за ним. Он пробрался через смородиновые кусты, выбежал на луг и помчался к зарослям орешника. Он ни разу не остановился и привёл нас прямо к Улле. Рядом с Улле стояли Лассе и Боссе. Тут их тайна и раскрылась. Оказывается, они построили в кустах шалаш и прятались в нём.

Мальчишки были так удивлены, что нам стало смешно.

— Ха-ха-ха! — засмеялись мы. — Лучше и не пытайтесь заводить от нас тайны. Мы их всё равно узнаем!

— Подумаешь, с собакой каждый дурак найдёт! — сказал Лассе.

А Быстрый думал, что отличился на славу, и прыгал от радости. И мы пообещали принести ему на ужин костей.

— Ну как, примем девчонок в игру или нет? — спросил Лассе у Боссе и Улле.

— А ты как считаешь? — спросили они, им хотелось сперва узнать его мнение.

Лассе сказал, что нас можно принять.

И мы стали играть с ними в индейцев. Лассе был вождём, его звали Могучий Леопард, Боссе звали Быстрый Олень, а Улле — Летящий Сокол. Бритту они назвали Ревущей Медведицей, Анну — Жёлтой Волчицей, а меня — Голодной Лисой. Мне хотелось придумать себе имя покрасивее, но Лассе не разрешил. Очага в шалаше, конечно, не было, но мы играли, как будто он есть. А мы сидим вокруг и курим «трубку мира». «Трубкой мира» была тянучка. Я не удержалась и откусила от неё маленький кусочек. У мальчишек были луки со стрелами. Нам они тоже сделали луки. Лассе сказал, что на этом лугу есть другое индейское племя — команчей. Команчи злы и коварны, их следует убивать. Мы взяли луки и с устрашающим воем побежали на луг.