Ведь давал себе слово, что не прикоснусь. Не буду снова вставать в очередь ее любовников. Но ее легкий и слегка слышный стон определил ход моих действий. И пусть это не правильно, но я хочу ее. Снова. Хочу обладать ее, хочу ее чувствовать под собой. Хочу чувствовать ее кожей - снимаю рубашку. Руки бродят сами по себе по ее телу, а губы терзают ее губы. И она отвечает на мои поцелуи. Жадно. Глотает каждое мое дыхание.

Но спустя несколько минут ее маленькие ручки уперлись в мою грудь и пытаются оттолкнуть меня.

- Остановись… - она изо всех сил пытается сопротивляться нашему безумию.

- В чем дело? – спрашиваю я, смотря в затуманенные глаза.

- Нам нельзя – тихо шепчет она чуть не плача. Ну, актриса. Обломать меня решила.

- Это тебе с другими нельзя, а со мной еще как можно – заламываю ее руку за спину и жадно сминаю грудь ладонью.

- Я не хочу… так… я не хочу … здесь – а она не сдается.

- Что антураж не нравится? - язвительно произношу я.

- Нет. Ни антураж, ни партнер – кричит уже она. Она пытается оттолкнуть меня, но я уже и сам отхожу от нее на шаг назад. Не понимаю, что с ней не так. Взгляд напуганный, подбородок дрожит, а в глазах слезы.

- Не, любимая, мы эту сцену уже проходили. Хватит из себя недотрогу строить.

Хватаю ее на руки и несу в спальню. Хорошо, что по дороге на второй этаж никто из прислуги нам не попался на глаза, так как выглядели мы не совсем прилично. Я в одних брюках, она вообще в разорванной комбинации.

Нести мне ее пришлось силком, она то и дело пыталась соскользнуть из моих рук, но я крепко прижал ее к себе. Я забежал с ней в самую ближайшую к лестнице комнату, бросил ее на кровать и придавил сверху своим телом.

- Вы не понимаете, я не Ира…

Анна

Я в ужасе, он навис надо мной, крепко вжимает меня в матрас, и я ощущаю прикосновение его напряженной плоти к моим бедрам. Всеми силами я пытаюсь вырваться, но он держит мои запястья сначала рукой, а потом привязывает их своим ремнем к изголовью кровати.

- Вот так ты любишь, я помню – шепчет он мне.

Я кручу бедрами, чтобы скинуть с себя его тяжелое тело, но тщетно. Женя разрывает комбинацию до конца и бросает ее на пол. Смотря на мое обнаженное тело, он дышит тяжело, прерывисто, часто. Его губы снова на моей груди продолжают исследовать ее изгибы, затем опускаются ниже к плоскому животику, не прерывая покрывать мое тело поцелуями.

— Наконец-то твое тело подо мной — прошептал он. Когда он горячо дыхнул в самом низу живота, я яростно дернулась, пытаясь избежать его прикосновений. Но избежать их было невозможно. Евгений одним движением снимает последнюю оставшуюся на мне вещь и раздвигает мои бедра, смотря прямо между ними, а я скулю от стыда. Никогда мне не было настолько стыдно. Незнакомый мужчина и смотрит туда. Мало того, что не просто смотрит, он улыбается, ему нравится, то, что он видит. Еще мгновение и его палец проходит по складочкам, смазывая горячую влагу.

— А ты говорила, что не хочешь, думаю твое тело с тобой не согласно — прерывисто пробормотал Евгений.

И с мучительной, невыносимой медлительностью его пальцы продолжали исследовать меня между ног. Делая это, он не отрывал от меня взгляда. Хотел, чтобы я признала свое поражение перед ним. Но, нет. Не для тебя я хранила свою девственность.

Я стремительно выгнулась, дернулась, тщетно пытаясь столкнуть его с себя. Ремень врезался в мои запястья, и я закричала от боли, ярости и бессилия.

— Евгений, не надо — а он продолжает гладить меня рукой. Ну, неужели он не видит, как я напугана?

— Расслабься и прекрати выпендриваться — грубо произнес он, бесцеремонно прижимая меня к себе.

Всхлипывая от слез, я неловко ворочаюсь под ним, тело горит от неизвестной потребности, а разум кричит об обратном. Собственное тело будто сошло с ума, оно вышло из под моего контроля. Между ног все пылает жаром от его искусных ласк и влага течет по бедрам. И в эту минуту я забываю и о гордости, и о том, что мне нужно продолжать с ним бороться. С губ слетает очередной стон, когда он слегка касается пальцем клитора.

— Ты невероятна… — пробормотал Женя, смотря на меня затуманенным взглядом. И с хриплым стоном, приподнявшись на локтях, входит в меня. Быстро. Грубо. Острая боль пронзает меня. Я мечусь, брыкаюсь, выгибая спину, чтобы сбросить с себя чудовищную тяжесть, чтобы прекратить эту боль. Но он будто ничего не замечает.

Евгений

Почувствовал, что попыталась отстраниться бедрами, но не позволил этого. Сильнее сжал их руками и устремился им навстречу. Я словно сошел с ума, не сознавая ничего, рванул в горячую, сладкую, желанную....

Кровь шумит в ушах, тело требует освобождения, и, встретив на своем пути хрупкую преграду, яростно проломил ее. К этому мгновению я уже не способен был остановиться, не способен был ни о чем думать…

С победным стоном я вонзился в нее в последний раз, проникая в самую глубь, наполняя лежащую подо мной женщину своим теплым семенем.

И лишь сейчас услышал сухие, сдавленные рыдания. Я медленно поднял голову и увидел слезы, текущие по ее щекам. И струйку крови, стекающую с губ. Провожу взглядом по обнаженному телу жены и вижу пятна крови на белой простыне там, где их не должно быть. И только сейчас судорожно вспоминаю, как трудно мне было войти в нее, какая она узкая была. Ведь именно это свело меня с ума. И ведь было что – то не так… Неужели девственница? А ведь я был груб и нетерпелив, и эта девочка, лежащая в моей постели сейчас извивалась подо мной отнюдь не от страсти, а от сильной боли.

- Кто ты? – только это я и смог произнести, смотря на изнасилованную мной незнакомку.

- Кто я? - девушка отпрянула, словно я ударил ее, и прерывистое рыдание сорвалось с ее губ. Я вздрогнул, увидев на ее коже темные пятна синяков под ремнем, быстрым движением отвязал ее запястья. Она немедленно принялась растирать затекшие руки – У вас мой паспорт, прочтите там, кто я такая.

- Паспорт? — прошептал я, все еще не опомнившись; ум категорически отказывался осознавать все то, что произошло в этой спальне несколько минут назад.

Внезапно она начала хохотать, но смех перемешивался с рыданиями, тело трясло как после мороза. Видно, что она пытается остановиться, но не может ничего поделать — и продолжает рыдать и хохотать на моих глазах.

- Я… вам уже говорила… много раз говорила... — начала кричать она, но закончила фразу шепотом - Уй… уйдите… Оставьте меня одну…

Она сжалась в комок, крепко обхватив руками колени, словно пытается защититься…. Внутренняя часть бедер у нее в крови и мне до тошноты противно на это смотреть. Точнее противно осознавать, что все это с ней сотворил я. У меня никогда не было девственниц. Но я знаю, чисто теоритически, что первый раз у женщин всегда связан с болью и поэтому, необходимо быть терпеливее и нежнее. А я…всю свою злость на Ирину выместил на ней.