Спустя еще пятнадцать минут, в течение которых Старк дважды повторял официанту заказ, швед разгадал загадку.

– Да уж, выглядит весьма правдоподобно, – заметил он, просматривая свои записи. Затем протянул листик Вильяму. – Вы понимаете, что здесь написано? «Corruption dans l’aide de developement Dja’». – Швед кивнул сам себе. – Допустим, не совсем правильный французский язык, и все же… «Мошенничество в помощи развитию Джа» – вот что тут написано. Пара пустяков. Как просто все оказалось…

Вильям ощутил пробежавший вдоль позвоночника холодок.

Он огляделся. Как внимательно наблюдают из своего угла темнокожие люди за шведом… Или за ним самим? А может, за ним следит кто-то еще? Он опустил взгляд на листок, в то время как швед снова махнул официанту.

«Мошенничество в помощи развитию Джа», – написал Луис Фон, после чего пропал. Как неприятно было узнать об этом… Совсем, совсем неприятно.

Вильям глянул в окно, стараясь оградить себя от бесконечной черноты, разлитой по ту сторону стекла.

Ему уже приходило это в голову, теперь он подумал об этом снова.

Теперь он был действительно далеко от дома.

Слишком, слишком далеко.

* * *

– Мбомо, что ты сказал?

Концентрируя внимание на скрипучем голосе, Рене Эриксен чувствовал, как подмышки начинают усиленно потеть.

– Я сказал, что сегодня утром, когда я приехал за Вильямом Старком в отель, его там не оказалось, и мне только что сообщили, что он вылетел обратно домой.

– Проклятие, Мбомо, как это могло произойти? Он находился под твоей ответственностью.

Рене пытался собраться с мыслями. Договор заключался в том, что Мбомо или один из его приспешников утром забирает Старка из отеля, и больше об этом никто не говорит. Где и каким образом пропадет Старк, осталось за рамками разговора, только бы его поиски не привели к ним. И вот теперь ему говорят, что Старк возвращается в Данию. Что там стряслось, черт возьми? Неужели он пронюхал о чем-то, что выведет его на истинный след?

В таком случае это катастрофа.

– Какого лешего могло произойти со вчерашнего вечера, ответь мне? Я считал, что ты контролируешь ситуацию, Мбомо. Видимо, Старк заподозрил неладное.

– Я понятия не имею, – ответил Мбомо, едва ли догадываясь о том, какие жуткие мучения испытывал Рене Эриксен на протяжении последних суток при мысли о том, что самолично послал человека на смерть. Не догадывался Мбомо и о том, что в этот конкретный момент Рене достиг состояния, когда с готовностью смирился бы с любым действием, которое смогло бы предотвратить нарастающее развитие этого кошмара.

Ибо в мыслях у Рене не оставалось абсолютно никаких сомнений о том, что теперь случится. Мбомо Циема нужно было не просто отстранить от проекта «Бака», его вообще нужно было устранить навсегда. Никто из участников проекта не заслужил, чтобы этот человек и дальше приносил сплошные несчастья. Он знал слишком много – и в то же самое время был дьявольски неэффективен и неловок.

– Мбомо, я свяжусь с тобой. Пока просто веди себя спокойно. Отправляйся домой и оставайся там. Чуть позже мы пришлем к тебе кого-нибудь, чтобы проинструктировать о дальнейших шагах.

На этом Рене повесил трубку.

Мбомо, будь он проклят, следовало проинструктировать до мозга костей.

* * *

Зал заседаний в «Карребэк» отнюдь нельзя было назвать самым скромным в мире. Судя по его меблировке и расположению, можно было запросто решить, что вы находитесь в штаб-квартире одного из ведущих финансовых институтов страны, а при взгляде на директора банка Тайса Снапа это общее впечатление лишь укреплялось. Все, на что натыкался взгляд, было экстравагантно: мебель, техника и безделушки. В этом помещении давным-давно поселился перерасход.

– Рене, у нас на громкой связи председатель Йенс Брайе-Шмидт. Ты в курсе, что он с нами в одной лодке.

Директор банка Снап повернулся к отделанному ореховым деревом динамику, стоявшему на громоздком рабочем столе.

– Йенс, ты слышишь нас громко и отчетливо? – уточнил он.

Послышался утвердительный ответ. Голос звучал немного пискляво, но по-прежнему авторитетно.

– Итак, начинаем совещание. – Снап обернулся на Эриксена: – Мне очень жаль говорить об этом, Рене, однако после твоего сегодняшнего диалога с Мбомо мы с Йенсом пришли к выводу, что единственным решением проблемы будет остановить Вильяма Старка любым возможным способом; кроме того, ты должен будешь позаботиться о том, чтобы к проекту «Бака» впредь не допускали людей с таким рвением, как у Старка.

– Остановить Старка? – очень тихо переспросил Рене. – Это должно случиться здесь, в Дании, вы это имеете в виду? – продолжал он. Вообще-то в связи с этим у него возникали сомнения.

– Да, в Дании. Придется поступить так, – продолжал Тайс Снап. – Мы обезвреживаем тикающие бомбы посредством устранения Луиса Фона, а вскоре и Мбомо Циема вместе с Вильямом Старком, и все вновь встанет на свои места. Чиновники из министерства в Яунде наверняка придержат язык за зубами, они ведь и сами тут замешаны. А если тебе удастся регулярно получать отчеты от какого-нибудь чиновника на месте, который в то же время согласится подписываться именем Луиса Фона и в своих отчетах подробно информировать ваше министерство о том, как блестяще развивается проект, все будет в полном порядке. Ведь с африканскими проектами всегда так и бывает. Главное – хотя бы изредка получать какие-нибудь позитивные новости; ну а большего никто и не ожидает.

Эриксен услышал, как захрюкал в динамике Брайе-Шмидт, и хотя Рене никогда не встречался с ним лично, своеобразный тембр речи заставлял думать о нем как о человеке, который на протяжении многих лет привык общаться с людьми, живущими далеко за пределами этой страны. Что-то жесткое было в его манере начинать фразу, словно это – приказ, который нельзя оспорить. Перед глазами возникал образ английского империалиста, обладающего неограниченной властью. Рене как-то рассказали, что Брайе-Шмидт на протяжении многих лет упорно называл всех своих камердинеров boy[4], и если кто и знал Африку, так это, несомненно, он. Многие годы Брайе-Шмидт служил консулом в нескольких государствах Южной Африки, еще дольше провел в Центральной Африке в качестве предпринимателя, причем не всегда с безупречной репутацией.

Нет, у Рене почти не оставалось сомнений в том, что именно Брайе-Шмидт являлся автором идеи этого мошенничества. Тайс Снап рассказывал, что после периода успешного занятия импортом древесины из Экваториальной Африки он вложил все свои активы в «Банк Карребэк» и за последующие годы превратился в крупнейшего акционера банка. Поэтому было не столь уж удивительным то, что он защищал свое состояние зубами и когтями, Эриксен прекрасно понимал это. И все же из-за этого мошенничества они обрекли на смерть уже троих… Почему же сам Рене не восстал против подобных целей и средств?