На четвертый день позвонил всегда непредсказуемый, как данные телеметрии, г. Миронов. Хотя он и старался говорить в своем иезуитском стиле, суровым, прокурорским тоном, я сразу понял: у него от счастья напрочь сорвало крышу, и это несмотря на то, что я в своих докладах ему более чем в два раза занизил показатели продаж.

Миронов:

— БЕЛАЗЁРАВ!!! Ну и как это все понять?

Рафаэль:

— Вы о чем, Сергей Львович?.. Здравствуйте!

Миронов:

— Ты тупой или прикидываешься?!

Рафаэль:

— Прикидываюсь…

Миронов:

— Ты говорил, что у тебя на складе двадцать тысяч упаковок пластыря. Говорил или нет?

Рафаэль:

— Говорил…

Миронов:

— В таком случае через пару дней он закончится. И что мы с тобой будем делать? Я два года ждал, пока ты выдашь на-гора что-нибудь стоящее, я вложил в тебя целое состояние! И вот, когда я попал в самую точку, сделав ставку на этот пластырь, когда пришло время окупить, наконец, затраты и что-нибудь заработать на старость и детишкам на фуагришку, у тебя на складе заканчивается товар! Ну, я слушаю тебя! Что в молчанку играешь, как белорусский партизан на допросе в гестапо?!

Свою речь он, по обыкновению, густо приправлял сложносочиненными несловарными усилителями.

Я чуть помедлил, собираясь с мыслями. (Вчера, кстати, видел придорожный щит с размашистым слоганом: «Соберись с мыслями». Так и не понял, что за хрень рекламируют. «Черт, отличная реклама для сумасшедшего дома — глумливо подумал я.)

Рафаэль:

— Все просто, Сергей Львович. Я уже заказал сто тысяч упаковок «ДиЕТПЛАСТа». Доставка самолетом, через неделю товар будет у меня на складе. Если понадобится, я закажу сколько угодно. А нельзя ли добавить мне на Вашем канале побольше минуток, раз такое дело?..

Конечно, ничего я пока не заказывал, ведь я до сих пор не мог поверить, что все это произошло на самом деле, что так называемая Формула Абсолютного Внедрения отца (ФАВ) сработала.

На самом деле я очень редко вещаю чистую правду. Обычно я говорю то, что выгодно сказать; ибо я, мазерфакинг, рекламист-пиарщик, а не какой-нибудь картавый гнус и овощ засушенный. Кстати, мой креативный директор — лысый адепт и хронический балабол Расторгуев (он же Куролесов) — вообще до того заврался, что категорически не в состоянии излагать что-либо начистоту. Однажды на переговорах, когда клиент — очень сладкий рекламодатель — отошел поговорить по мобиле, я ему заметил: «Зачем ты нагородил всю эту чушь, ведь сказать все по-честному намного выгоднее!» Расторгуев долго пребывал в муках ломки, но все же, когда бизнесмен вернулся, выдавил из себя правдивую информацию… И так было несколько раз. Впрочем, моя терапия не принесла пользы, Гриша просто стал более достоверно смешивать факты с вымыслом.

Миронов:

— Белозёров, ты меня, случайно, не шантажируешь?! А то смотри, ты знаешь, какой я говнодав! Нагну так, что искры из глаз посыплются!

Когда он это говорил, я с ужасом представлял себе его убийственный взгляд с прищуром, морщину ярости на лбу и презрительно искривленный рот.

Рафаэль:

— Да упаси господь, Сергей Львович! Я в смертники не записывался, мне еще только двадцать семь! Жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее на пустяки. (Дейл Карнеги (1888–1955).

По ту сторону связи воцарилась миролюбивая, как мне показалось, пауза. Холода как не бывало! Я понял, что мой гуру проникся Белозёровской неслыханной искренностью и уже готов перейти к разговору по существу.

Миронов:

— Ладно, добавлю тебе минут пятнадцать в день, в прайм-тайм. Знаешь, я никогда не верил в этот твой параноидальный ролик. Уже хотел снимать с эфира. Ну а такого разбабаха вообще не ожидал. Ты. ты молодец, Белозёров!..

Дастиш фантастиш, этот отмороженный бармалей впервые в жизни меня похвалил! Балдеж!

Поговорив с Мироновым, я с такой скоростью набрал номер бациллы Хабарова, будто за мной гналась тысяча разъяренных кредиторов.

Рафаэль:

— Беда, Николай Александрович! Выручайте!

Хабар хладнокровно цыкнул слюной:

— В чем дело, дорогой? «ДиЕТПЛАСТ» не продается?

Рафаэль:

— Как раз совсем наоборот. Вы даже не представляете! «ДиЕТПЛАСТ», как я и предполагал, оказался лучшим телемагазинным товаром. Те пятьдесят тысяч упаковок, которые вы мне поставили, закончатся через несколько дней. Надо срочно что-то делать!

Хабаров:

— Да ладно, Рафаэль, ты меня на гоп-стоп не бери! Опять всякую шнягу прогоняешь?

Даже у этого бывалого вурдалака предательски задрожал голос.

Рафаэль:

— Это правда, Николай Александрович! Вчера набрали уже пять с лишним тысяч заявок! Я готов увеличить объем эфира вдвое, втрое, но надо решить с поставками. Я же Вам говорил, что если заказанный товар в течение недели-двух не доставляется, то восемьдесят процентов заявок мы теряем.

Хабаров:

— Что ты, в натуре, все Николай Александрович, да

Николай Александрович? Близкие зовут меня Коля. Повтори!

Рафаэль:

— М-м, Коля…

Хабаров:

— Не дрейфь, сейчас все разрулим. Сколько тебе нужно «ДиЕТПЛАСТа»?

Рафаэль:

— Ну, хотя бы на месяц вперед. Чтобы я работал спокойно. А лучше на полтора.

Хабаров:

— Это сколько? Я, дорогой Рафаэль, «физматов» не заканчивал…

Я на мгновение запнулся: сколько же у этого волчары попросить? Пятьдесят, сто, двести тысяч упаковок? Меня бросило в жар, ползучий страх заставил сердце отбивать барабанную дробь и выдавил на лоб крупные, с горошину, капли пота. Ведь если я не смогу продать заказанное — мне кирдык, все равно придется рассчитываться за поставленное.

Рафаэль:

— Смотри, Коля. Сейчас мы продаем от пяти тысяч упаковок в день, и это только «прямые» развозы по Москве. Кроме этого, разгребаем интернет-заказы, а скоро придут и почтовые заявки. Плюс надо отгрузить опты в наши двадцать три филиала. А если к тому же я усилю рекламную кампанию, то в совокупности это может дать десять, даже двадцать тысяч единиц товара в день. Таким образом, речь идет о пятистах тысячах упаковок.

Я просто прифигел от того, что секунду назад произнес: попросил у контры Хабара товара на полтора миллиона долларов! Я всегда мечтал быть сдержанным, расчетливым умняшей, но поганый авантюрист во мне плевать хотел на минимизацию рисков и потенциальную долговую яму, наполненную фекалиями. Он, как обычно, ставил все бабки и саму жизнь исключительно на «zero», и, как ни странно, пока еще ни разу не проигрывал.