Внезапно Эриел ощутила неловкость. Как и сказал Филипп, они были знакомы совсем недавно, не дольше недели.

– Право, Филипп, я не думаю…

Он прервал ее речь поцелуем. Прежде ее никто никогда не целовал, но она часто мечтала об этом. Хотя ощущение и было приятным, в этом поцелуе не было той страсти, того огня, которые она представляла в мечтах. Но она испытала нечто вроде шока, когда почувствовала, как рука Филиппа скользнула за ее корсаж, а язык его проник в ее полураскрытые губы. Почему он так ведет себя с ней? Неужели он причисляет ее к женщинам, позволяющим малознакомому мужчине такие интимные ласки? Она сделала попытку высвободиться из его объятий, упираясь руками в его грудь. В этот момент Филипп вскочил на ноги так стремительно, что чуть не столкнул ее с дивана. Он тяжело дышал. Руки его были сжаты в кулаки.

– Гревилл… – Это было все, что он произнес.

Она не слышала, как распахнулась дверь. Теперь же, пытаясь понять, что произошло, она разглядывала человека, стоявшего посреди гостиной. Он был на несколько дюймов выше Филиппа. У него была смуглая кожа и черные как смоль волосы. Губы его были плотно сжаты, лицо столь сурово, будто высечено из камня. Глаза цвета олова смотрели на нее, и у нее возникло ощущение, что его взгляд пронзает ее, как кинжал.

– Кто… кто вы? – спросила она, теряясь под его пристальным ледяным взглядом и чувствуя, что лишается дара речи.

– Полагаю, что ваш приятель… отлично знает, кто я.

Филипп смущенно смотрел на нее голубыми глазами:

– Мне казалось, вы назвали Гревилла своим кузеном.

– Я сказала, но он не…

Высокий мужчина подчеркнуто вежливо и официально поклонился ей:

– Джастин Росс, пятый граф Гревилл, к вашим услугам, мадам. – Едва сдерживаемая ярость чувствовалась в каждом отчеканенном им слове. Когда он обратил свои сверкающие яростью глаза к Филиппу, она была готова поклясться, что тот вздрогнул и отшатнулся. – Мисс Саммерс и мне надо обсудить кое-какие деловые вопросы, – сказал граф сухо. – Думаю, мистер Марлин, вам лучше удалиться.

Филипп без единого слова поднялся с дивана. Его бледные руки все еще были сжаты в кулаки. Казалось, в комнате повеяло холодом, пока двое мужчин мерили друг друга неприязненными взглядами. Филипп сжал зубы, повернулся и направился к двери.

– Филипп… подождите!

Но он продолжал идти к выходу и, не оборачиваясь, спустился в холл. Она слышала его шаги, их звук все слабел, пока не умолк совсем.

Эриел посмотрела на человека, стоявшего у двери:

– Я не понимаю… не понимаю, что происходит.

– Случилось то, моя дорогая, что мой отец, четвертый граф Гревилл, был так любезен, что соблаговолил скончаться пару лет назад, оставив мне свой титул.

Эриел нервно облизала губы.

– Граф… граф скончался? – Ей было трудно осознать это. Ей казалось, что и в ее голове, и вокруг нее все кружится.

– Бывший граф скончался. Я – Джастин Росс, пятый нынешний лорд Гревилл, человек, оплачивающий ваши наряды, комнату, стол и образование. И вы, полагаю, представляете, что все это стоит недешево.

– Да-да, я не сомневаюсь в этом. Это как раз то, о чем я хотела поговорить с покойным графом, то есть теперь с вами…

Господи! Значит, граф умер. Она по-настоящему никогда не знала его, не видела более четырех лет, но была уверена, что это он оплачивает ее образование и несет остальные расходы.

– Насколько я понимаю, вы уже прежде говорили об этом с покойным графом и четыре года назад заключили определенного рода соглашение.

Она глотнула, собираясь с силами.

– Да, тогда мы заключили некое соглашение.

– Если я не ошибаюсь, в обмен на ваше образование и содержание вы согласились по достижении зрелости стать любовницей графа.

– Да, но тогда я была… много моложе. И я не вполне сознавала…

– Зато теперь вы на несколько лет старше. Вам почти девятнадцать. И, как я понимаю, вы не та невинная девица, о чем свидетельствует ваше поведение с мистером Марлином.

Эриел побледнела.

– Вы получили хорошее и дорогостоящее образование. Надеюсь, за это время вы успели осознать, какого рода сделку заключили. Или это не так?

Эриел чувствовала себя униженной и несчастной. Ее начало подташнивать.

– Да.

– Но вы принимали деньги, которые я посылал вам, и позволяли оплачивать ваше образование.

– Да.

– Вы позволяли мне покупать для вас одежду. Ну, например, это платье, которое сейчас на вас.

Неосознанно она разгладила ладонью прелестный абрикосового цвета шелк и изящно вышитые на нем розочки. В горле ее образовался болезненный комок.

– Да.

– Раз дело обстоит так, то сделка все еще имеет силу.

– Да.

Она почувствовала жжение в глазах и постаралась сдержать слезы. Горло ее сжала болезненная спазма. Господи, она никогда не думала, что дойдет до этого! Граф повернулся к ней спиной и принялся ходить по комнате. В несколько шагов он добрался до двери в холл и вышел, миновав резные дубовые двустворчатые двери. Потом вернулся.

Он был высоким, смуглым, темноволосым и поджарым. И даже когда он выходил из комнаты, казалось, она оставалась проникнутой его личностью и присутствием. Он остановился, повернулся к ней и теперь смотрел на нее.

– Я прошу вас подняться наверх, мисс Саммерс.

Он не снизошел до того, чтобы подождать ее. Просто пошел вперед, уверенный, что она последует за ним. Окаменев от ужаса, она не посмела ослушаться и следовала за ним, как служанка за господином, как рабыня. Стараясь не думать об унижении, она поднялась по широкой каменной лестнице, огибавшей обширный холл с каменными нишами для подсвечников, и наконец оказалась в хозяйских апартаментах.

Прежде она никогда не бывала в этих комнатах. Теперь какой-то уголок ее сознания отметил тускло-синий турецкий ковер, выцветшие бархатные драпировки на окнах, настолько обветшалые, что даже слабые лучи солнца могли пробиться сквозь них, расцвечивая комнату в цвета витражей, украшавших окна. Длинная анфилада комнат, мрачных и неуютных, шла через весь дом. Снаружи полыхнула молния. Серые мрачные тучи закрыли солнце. Разразилась настоящая буря. Свистел ветер, дождь барабанил по стеклам и подоконникам. Эриел замедлила шаги, когда граф миновал гостиную, прошел в спальню и направился к массивной кровати с балдахином о четырех столбах.

На мгновение она задержалась. Сердце ее билось мучительно, болезненно. Она чувствовала пристальный ледяной взгляд его серых глаз, холодный, как ветер, дувший в окна. Он стоял в ожидании с неподвижным лицом, а она медленно и боязливо приближалась к нему. Наконец остановилась у входа в спальню.