— Убить ли нам его, наш лорд? — закричали разбойники. Джозеф был из простых людей, а вовсе не лордом, но он любил, когда его так называли.

— Нет, — задумался Джозеф, хотя мыслительный процесс давался ему не так-то просто. Природа наделила его лишь грубой силой, но не дала ни красоты, ни смекалки.

— Давайте отнесем его к местному землевладельцу, — предложил он. — Тогда на него ляжет вся вина за наши грехи, а мы останемся чисты.

Если бы разбойники задумались над тем, что сказал Джозеф, они бы поняли, что в его словах нет логики. Впрочем, когда бандиты вообще бывали логичны?! Ведь они стали разбойниками как раз потому, что умели лишь убивать и красть, не более того. И теперь, не задумываясь, злодеи приступили к выполнению того, что от них требовал главарь. Они усердно связали Рема веревками, так что он не мог и пошевельнуться, взвалили его на плечи и отнесли в ближайшую деревню.

Они доставили пленника к одному местному землевладельцу. Это был пожилой мужчина, который вел одинокую жизнь в окружении книг и музыкальных инструментов. Разбойники объяснили ему, что Рем — преступник, пойманный ими в лесу, и что именно он виновен во всех злодеяниях, совершенных в округе. Но старик не поверил ни одному сказанному ими слову, прежде всего, потому, что разбойники не предоставили ему основательных доказательств. Они лишь вразнобой сыпали обвинения, перекрикивая друг друга. При этом каждый хотел быть услышанным прежде остальных и ударял всякого, кто его перебивал. Впрочем, по тому, как держался юноша, он был совсем не похож на преступника. По манере поведения казался скорее человеком благородного происхождения.

По просьбе хозяина Рем стал рассказывать о себе и, когда описывал свою историю, вдруг увидел слезы, струящиеся из глаз старика. Оказалось, это был не кто иной, как тот самый царь Нумитор, некогда свергнутый младшим братом. Нумитор, конечно же, слышал о том, что произошло с его бедной дочерью, и надо сказать, юноша очень походил на нее. По слухам Нумитору также было известно, что еще до своей смерти Рея Сильвия родила, и он несказанно обрадовался, признав в Реме своего внука.

Джозефа и уцелевших разбойников не медля арестовали, а на поиски Ромула в лес отправился целый отряд. И той же ночью все трое — Нумитор, Ромул и Рем — ужинали, воссоединившись, по-семейному.

Спустя несколько недель Нумитор вернулся в Альба-Лонгу. Подле него скакали два внука, а позади следовало большое войско. Царя Амулия они застали врасплох. Последние четырнадцать лет он только и делал, что пил вино и любезничал со служанками. Когда он узнал, что у его дверей стоит целое войско, было слишком поздно что-либо предпринимать. Амулий умер под градом обрушившихся на него стрел, и никто не сожалел о его кончине. В тот же день Нумитор снова взял правление в свои руки.

Вы, возможно, подумаете, что с возвращением Нумитора на престол жизнь у Ромула и Рема стала спокойная и благополучная. Однако это совсем не так.

Братья решили, что им нужен свой собственный город. Они простились с Нумитором и отправились на Палатин, к подножию которого их много лет назад вынесло течение. Но тут в них вдруг заговорила врожденная зависть, которая всегда была присуща их роду и с которой, собственно, и началась вся история.

— Мы построим великий город, — сказал Рем. — И я буду царем.

— Извини, — возразил Ромул. — Несомненно, что я стану царем нашего нового города.

— Почему ты? — спросил Рем.

— Ну, это была моя идея построить город на этом месте.

— Погоди, дорогой братец, — произнес Рем, понемногу краснея. — Мы бы теперь даже не думали об этом, если бы меня не схватил Джозеф!

— Вряд ли стоит гордиться тем, что попал в плен к толстому разбойнику, — нанес ответный удар Ромул, тоже становясь красным. — Идея моя, и я стану правителем нового города, и он будет назван Ром в честь меня.

— Нет, я буду царем! — вскричал Рем. — И он будет назван Рем в честь меня!

— Ром!

— Рем!

Казалось, не было никакой возможности прийти к согласию. Ведь будучи близнецами, они даже не знали, кто из них старше, так что и этот факт не мог повлиять на решение спора. Но и бороться за первенство друг с другом они не хотели. Вместе они прошли через многое, чтобы теперь опуститься до такого.

В конце концов братья решили обратиться к богам, чтобы те рассудили их спор. Ромул взобрался на Палатинский холм, Рем — на соседний Авентин.[1]Им не пришлось долго ждать знамения. Почти тут же облака расступились, и шесть огромных стервятников слетелись к Авентину и начали кружить над Ремом.

— Вот видишь! — победоносно закричал Рем. — Город будет Ремом, и я стану царем. Боги решили так.

— Нет! — закричал в ответ Ромул. — Боги на моей стороне. Город будет Ромом, и я буду править. Смотри!

Рем поднял голову и побелел: двенадцать стервятников парили в небе, хлопая крыльями, над его братом. У Ромула было вдвое больше птиц. Рем проиграл.

Но Рем не признал такую победу. Не было больше любви между ним и братом, и когда новый город был уже основан, Рем использовал каждую возможность, чтобы подразнить Ромула. То он заявлял, что улицы слишком узки, а стены слишком высоки, то говорил, что храмов слишком много, а магазинов слишком мало. Критической точкой стал момент, когда Ромул выкопал длинный ров, отмечавший границы города, а Рем перепрыгнул через него, смеясь над тем, что и Ром будет так же легко захвачен. Для Ромула это стало последней каплей. Он потянулся за мечом, и сталь сверкнула в воздухе. Прежде чем он осознал, что творит, брат уже лежал у его ног в растекающейся луже крови.

Так был основан город Рим[2]— на крови. Возможно, это и стало причиной того, почему следующие две тысячи лет город не знал покоя, а на его улицах пролилось так много крови. Но это уже вопрос истории.

В преданиях индейцев Бороро из Южной Америки есть одна странная история о юноше со сложным именем Геригуиагуиатуго. Прежде чем начать ее рассказывать, я посчитал важным отметить несколько вещей.

1. Эти мифы и легенды, известные нам от первобытных людей, часто не имеют логики. Они относятся к миру, крайне отличающемуся от нашего.

2. Они могут показаться чрезвычайно жестокими.