красивая Москва ночью. Какое на дорогах оживлённое движение. Как широки проспекты. Как живописно висят капли прошедшего дождя на паутинках проводов.

Короче – о чём угодно думаю, только бы не вспоминать события минувшего вечера и не гадать, что будет дальше, когда мы приедем по адресу.

Глава 4

До утра я не могу сомкнуть глаз, всё кажется мне какой-то нереальностью. Я у подруг-то ночевать редко оставалась, мама всегда предпочитала, чтобы приезжали к нам, а тут – она была бы в шоке. Не пойми с кем, не пойми где, попала девка в переплёт.

Мужчина на раскладном кресле лежит, не двигается. Я вижу его тёмный силуэт.

По его ровному дыханию понимаю, что Алексей заснул. Правда, от этого мне нелегче. Смотрю на потолок – там призрачные тени от деревьев за окном, а силуэты старой мебели, которой заставлена комната, для меня – масса неясных очертаний.

Мы где-то на севере города в старом районе пятиэтажек, которые, наверняка, когда-нибудь снесут. Возможно, в скором времени. Дом на четыре подъезда. Наш был крайний. И пешком на последний этаж. В квартире две входные двери, узкая квадратная прихожая с наклонившейся от кучи одежды вешалкой.

Я в таких рандомных «хатах» никогда не бывала. Жильё выглядит так, будто ремонт здесь был лет сорок назад. Возможно, так оно и есть в действительности.

Алексей за время пути словно уходит в себя, коротко объясняет где что, и пока я перевожу дух за дверьми ванной, быстро стелет мне на диване. Небрежно брошенная на подушку футболка намекает, во что я могу переодеться для ночёвки.

Он уходит на кухню, а я ещё долго лежу, зажмурившись, и спрашиваю себя: почему не поехала в гостиницу или не позвонила брату? Сева бы примчался за мной, поругал, конечно, но родителям бы не стал сдавать, даже если б и не просила.

Я слышу приглушённый голос хозяина. Он с кем-то разговаривает по телефону. Потом до носа долетает еле уловимый аромат табака. Становится тихо. Так тихо, что я, кажется, слышу стук собственного сердца.

И дыхание мне кажется оглушительным.

Особенно в тот момент, когда Алексей возвращается в комнату.

Да, он выждал достаточно, давая мне время уснуть. И я думаю лишь об одном – как бы не спалиться, что не сплю.

Не знаю, чего боюсь больше всего: что начнёт приставать или что заведёт разговоры. И того, и другого опасаюсь в равной степени.

Он обещал, что трогать не будет. А я ещё, дурёха, уточнила, это потому, что я не в его вкусе? Это его «да я бы так не сказал» засело на подкорке. Вертится и вертится в голове. Без остановки. И стоит сказать – волнует. Неприятно волнует. Потому что внезапное незваное тепло внизу живота меня совсем не радует.

Очень быстро Алексей засыпает на скрипучем раскладном кресле. А я так и дрожу под одеялом непонятно отчего.

Дрожу до той поры, пока усталый мозг не одерживает победу в борьбе с нервами. И я, наконец, забываюсь неглубоким тревожным сном.

Чистое ясное небо – первое, что я вижу. Вернее, не всё небо – а кусочек. От этой синевы режет в глазах, пока я пытаюсь понять, где нахожусь. Картинки вечера накануне быстро заскакивают в голову, и хочется застонать от досады.

Увы, мне это не приснилось.

Внезапно осознав, что могу быть в комнате не одна, я накрываю рот ладонью на полувздохе и посматриваю на разобранное кресло. Но там никого. Алексей, видимо, давно встал. Когда прислушиваюсь, понимаю, что он на кухне. Там какая-то тихая движуха.

Мистер Деликатность.

Не соврал ведь вчера. Не приставал: ни с разговорами, ни с чем-либо ещё.

Может быть, будто я повзрослее и понаглее меня бы это огорчило, но в данной ситуации его равнодушие к моей персоне меня скорее устраивало, чем злило. Однако где-то там, в глубине душу точило недовольство. Неужели я настолько невзрачна и неинтересна, что не могу вызвать у мужчины отклик к действию? Я ведь ему понравилась… да? Понравилась же?

Сгребаю одежду и на цыпочках крадусь в ванную. Конечно, мои передвижения не останутся незамеченными, но на глаза хозяину жилища я пока показываться не готова.

Очень быстро привожу себя в порядок, стараюсь усмириться распушившиеся во все стороны волосы, колеблюсь, но делаю лёгкий макияж. Так, пара взмахов кисточкой туши – по крайней мере, глаза уже не выглядят щёлочками.

В голове гудит – это от недостатка сна и от перспектив – выходить и разговаривать с этим.

Впрочем, можно и не разговаривать, буркнуть спасибо и убежать.

Но вопреки страхам любопытство никуда не делось. И это удивительное открытие – мне не очень-то и хочется сбегать.

Вернувшись в комнату, сижу на диване. Собираюсь с мыслями. Потом думаю, что стоит прибраться, но кроме как сложить постельное бельё в ровную стопку, больше ничего не могу.

И прятаться дольше не могу. Поэтому через какое-то время снова вхожу из комнаты, чувствуя себя какой-то преступницей. Один бог знает почему!?

У двери кухни я медлю, словно в пошлой комедии одним глазом заглядываю внутрь. Будто там меня может ждать то, что мне совсем не понравится. Но самое ужасное - мне нравится то, что вижу.

Смесь нервного напряжения и неизвестности приводит в тонус, а мужчина по ту сторону порога волнует.

- Выходи, чего подглядываешь?

- Я не подглядываю.

С вызовом приближаюсь ближе, а у самой коленки дрожат. Боже, я в чужом доме с незнакомцем. С опасным незнакомцем. Ведь простые не ходят в заведения типа того, где мы были накануне. И я не понимаю, что у него на уме.

- Откуда это? – киваю на уродливый шрам, пересекающий бок и скрывающийся за поясом джинсов.

Катастрофически низко сидящих джинсов на поясе этого мужчины.

Рука против воли тянется к его телу, живет отдельно от меня. И от мозга, по всей видимости.

Но он быстрее: ловит меня за запястье и качает головой.

- Лучше тебе это не знать.

Я хорошая девочка и никогда не попадаю в неприятности, а он - другой… но мне придётся ему довериться. Вернее, я уже это сделала, попросив его помощи и уехав в больницу среди ночи, остаток которой провела у него дома.

- Как угодно, - жму плечами, просто надо что-то ответить.

Алексей усмехается и кивает в сторону стола.

- Завтрак? Правда, у меня тут негусто: бутерброд и кофе. Сойдёт?

- Да я как бы не…

- Сойдёт?

Киваю, сдаваясь,