стоит в боксе и голова ее закреплена, все равно ее рога представляют угрозу. Со временем я выработал технику, как защититься от таких атак. Я протягивал руку и обхватывал рог у основания, крепко сжимал его, как руль, чтобы большой палец смотрел в сторону головы. Таким образом у меня был хоть какой-то контроль и небольшой шанс вовремя увернуться от удара. Если я промахивался и не успевал схватить рог, то по крайней мере мог прикрыть лицо рукой и защитить глаз от острого кончика рога.

У первой пары коров реакции на туберкулез не было. Я обернулся, чтобы крикнуть об этом мистеру Дженкинсу, но его поблизости не было. Полагаю, если бы в сарае в конце дня обнаружили мой истерзанный, затоптанный и смешанный с навозом труп, то он бы сказал, что ничего не знал о моем визите. Когда я добрался до шеи третьего животного, причина агрессивного отношения ко мне мистера Дженкинса четко обозначилась. Точнее, приобрела форму огромного комка на нижнем втором участке пробы, приблизительно размером с пол-яблока. Верхний же участок имел минимальную припухлость. Как уже говорилось в предыдущей главе, верхний участок прививается птичьим туберкулином для контроля. Нижний участок привит бычьим туберкулином, на этот туберкулез мы как раз и проверяем. В обоих пробах применяется туберкулин, то есть очищенный белок, который стимулирует иммунную реакцию организма. Стимул похож на тот, что генерируется самим патогеном. Утолщение кожной складки на верхнем участке показывает, что организм был подвержен птичьему туберкулезу, то есть Mycobacterium avium. Утолщение на нижнем участке говорит о наличии Mycobacterium bovis, или коровьего ТБ. Туберкулез у коров является зоонозным, то есть он может предаваться людям.

Согласно Всемирной организации здравоохранения, туберкулез является одной из десяти самых распространенных причин смертности в мире. Но это имеется в виду M. tuberculosis, человеческий туберкулез; зачем переживать о M. bovis? В 1930-е годы в Соединенном Королевстве около 40 % крупного рогатого скота было заражено коровьим туберкулезом, и ежегодно фиксировалось почти 50 тысяч новых случаев заболевания туберкулезом среди людей. Основным путем передачи служило непастеризованное молоко. Некоторые случаи коровьего ТБ сегодня выявляют у людей старшего поколения: у них была латентная дремлющая форма М. bovis, но с возрастом и дряхлением организма болезнь проявилась. Пастеризация молока, проверка мяса, профилактика заболевания у животных, убой инфицированного скота практически полностью предотвратили передачу коровьего ТБ к людям. Но этот вопрос все еще остается спорным в связи с отбраковкой и уничтожением животных в заповедниках дикой природы, особенно барсуков. Были случаи, когда коты заражались коровьим туберкулезом. Вся стратегия ветеринарно-профилактической борьбы с туберкулезом в Великобритании является предметом горячих споров между фермерами, ветврачами, учеными, правительством, группами зоозащитников и экологов.

Вот эта корова, по крайней мере, имела реакцию. Пока я неуклюже, с риском для собственного здоровья, медленно, но неуклонно проверял животное за животным, мне становилось все более ясно, что проблема имеет значительные масштабы. Около 25 % животных были с реакцией. Потенциально самым большим затруднением было то, что в самом районе заболеваемость коровьим ТБ была низкой. Я-то думал, что мистер Дженкинс просто неуживчивый человек, которому хочется осложнить мою жизнь. А на самом деле он знал, что у него в стаде появилась болезнь, и он хотел это скрыть. Когда я нанес последнюю оранжевую метку и поздравил себя с тем, что проделал все настолько тщательно, насколько было в моих силах, я достал свой мобильный. Мне надо было срочно поставить в известность правительственный департамент. К сожалению, мобильный не ловил сеть. Я вздохнул, посмотрел на свои резиновые сапоги и собрался с духом. Я знал, что мне предстояло сделать. Мне надо было пойти в дом к фермеру и сказать мистеру Дженкинсу, что с этого момента на его ферму накладываются ограничительные меры. Скорее всего, стадо целиком будет отправлено на выбраковку. А еще мне предстояло попросить воспользоваться его домашним телефоном, чтобы сделать звонок в клинику и Министерство сельского хозяйства. Вот тут можно было ожидать сопротивление.

Я подошел к фермерскому дому с некоторым беспокойством. Постучал в дверь, ее открыл мистер Дженкинс – по его лицу уже было понятно, что он знает, зачем я пришел. Я попытался облечь неприятную новость о незамедлительных санкциях в как можно более подходящую форму. Едва я начал извиняющимся тоном объяснять и показывать бумаги, он отшвырнул их в сторону.

– Я сейчас выйду, – рявкнул он и закрыл дверь.

Я попытался успокоиться, но не смог: догадывался, что будет дальше. Сердце у меня стучало как бешеное, и я чувствовал, как адреналин разливается по всему телу. Классическое проявление инстинкта «беги, замри или дерись». Но бежать с фермы было не вариант. Замереть тоже будет странной и тупиковой для продолжения разговора идеей. Я же не статуя. Оставалось лишь вступить в открытую конфронтацию и надеяться, что драка не будет кровавой.

Мистер Дженкинс вышел на улицу, он переоделся в рабочую одежду. Ростом он был не выше меня, так что я был уверен: если дело дойдет до драки, я смогу с ним справиться. Его двое помощников вышли за ним. Они были намного крупнее меня; вот если и эти полезут драться, то будет трое на одного, и я вряд ли справлюсь.

– Мне жаль, мистер Дженкинс, неважная новость… – начал было я: мне надо было попытаться развеять накал страстей.

– Оставь свои извинения при себе, – ответил мистер Дженкинс. – Тебе какая забота, а я на этой ферме спину гну с детства. Я из школы ушел в 14 лет, чтобы на ферме работать. Моя семья живет на этой земле уже полтора века. Кто ты такой, нахрен? Какой-то зеленый сопляк! Подумаешь, возомнил, что много понимаешь, потому что ветеринар. Нас несколько лет назад уже пытались пустить под нож из-за ящура такие же мудаки, как ты. Второй раз я такого не потерплю.

Он подходил все ближе и ближе, пока не встал вплотную ко мне, так что мы оказались лицом к лицу. Я мельком глянул ему за спину. Парни остановились в отдалении. Они вышли поддержать из солидарности, но драться явно не собирались. Мистер Дженкинс сжал кулаки и придвинулся ко мне. Мои звериные инстинкты орали: «Бей! Бей его, ударь! Если он тебя стукнет, ты можешь и не встать, он не даст тебе подняться, где твой инстинкт самосохранения? Бей же его! ДАВАЙ, БЕЙ!»

– Мистер Дженкинс, – начал я и попытался положить ему руку на плечо. Это может сработать и успокоить его, а может и нет, но я хотя бы его удержу на дистанции.

Он стукнул меня по руке.

– Не