Первым и одним из главных предметов считалось право. Несмотря на то что в программе этот предмет расписан довольно скупо, на практике отвечать надо было весьма подробно[55]. Прежде всего давалось определение праву, его содержанию и задачам, рассматривались его основные категории. Офицеры должны были разбираться в государственном, полицейском, уголовном и гражданском праве России, а также в международном праве. Давалось понятие о международных отношениях и нормах. Недостаточная глубина имущественного и финансового права в программе отчасти восполнялась политической экономией: изучались такие категории, как труд, капитал, общее учение о производстве, прибыль с капитала, доход. Рассматривался государственный бюджет, кредитно-денежная и страховая системы. Отдельно уделялось внимание рабочим союзам. При подготовке к вопросам по этой теме рекомендовался курс И. М. Кулишера. Привлечение крупного молодого историка-экономиста говорит не только о серьезном отношении жандармского ведомства к знанию офицерами экономики, но и об их стремлении следовать за самыми современными исследованиями. Интерес к экономике, пусть и в рамках популярного курса, объясняется ростом количества производственных конфликтов, экономических забастовок в начале века, дававших почву недовольствам и росту революционного движения.

В курсе русской истории особое внимание уделялось правителям, властным институтам и армии, а также развитию права. Курсивом выделяется пункт «Русская правда». Среди подразделов русской истории есть «Русь Юго-Западная», где рассматривалась история Киевщины, Подолии, Волыни и Галиции от князя Даниила Романовича до уничтожения Екатериной II Запорожской Сечи. Известный сепаратизм присоединенных от Польши Восточных Кресов определял и тематику вопросов, рассматривавшихся в истории Юго-Западной Руси. Борьба с униатами на территории Украины, проводившаяся в том числе и силами корпуса жандармов, ставила на первое место в истории этого региона религиозный аспект. Изучалась Брестская уния, деятельность ордена иезуитов, история православных братств, Киево-Могилянской академии, история казачества в ракурсе его борьбы с Польшей.

Курс всеобщей истории рассматривался в программе лишь в рамках новейшей истории Западной Европы 1815–1913 гг. Среди вопросов преобладали дипломатия, войны, революции и национальные вопросы. Отдельное внимание уделялось панславизму и росту славянского национального самосознания. На славян отводилось шесть из тридцати (то есть 20 %) вопросов по истории Европы. В основном авторы вопросника концентрировались на Германии, Франции, Австро-Венгрии, чуть меньше – на Великобритании. Вместо Османской империи рассматривался восточный вопрос и Крымская война в аспекте взаимоотношений великих держав. Около шести вопросов прямо или косвенно посвящены истории объединения Германии. Проблемы становления Германской империи и роста национальных движений в Европе, исходя из содержания программы, кажутся приоритетными для руководства корпуса жандармов. В то же время социально-экономическая история не выделялась специальным вопросом.

Отдельный блок из 46 вопросов посвящен истории Великой французской революции. Он в 1,5 раза превосходит по объему блок вопросов, посвященных всей новейшей истории Европы, хотя и меньше блока вопросов по русской истории. Предполагалось, что офицеры знали не только ход революции, но и всю историю Франции со времен Ришелье до Наполеона Бонапарта. Отвечающий на вопрос по Французской революции должен был разбираться не только в событиях и хронологии, но и иметь представление об идейной борьбе в предшествующие революции десятилетия, а также в лагере революционеров. После 1905 г. революция в России стала реальностью, поэтому пример французских событий должен был дать жандармам понимание механизмов революционного процесса.

Последним блоком устных вопросов шла география Российской империи, включавшая вопросы о добывающей и обрабатывающей промышленности страны, внутренней и внешней торговле. В географическом блоке были также вопросы об устройстве военных округов, военных портов и крепостей. Необходимо было также знать военное начальство.

На предварительное испытание вызывалась обычно группа из 20–40 офицеров. Каждому из них приходило личное приглашение на специальном бланке за подписью делопроизводителя комиссии[56]. Форма одежды полагалась парадная. Офицеры надевали мундир того полка, в котором числились на момент сдачи экзамена. Состав экзаменационной комиссии был внушительным и мало отличался от того, с которым будущий жандарм сталкивался по окончании специальных курсов. Председательствовал в комиссии начальник штаба корпуса. В ее состав входили генерал или штаб-офицер для особых поручений при Главном управлении ОКЖ, чиновник от департамента полиции, а также будущие преподаватели жандармских курсов, в основном старшие адъютанты штаба[57]. На устном экзамене предлагались своеобразные тесты на сообразительность и внимательность. Один из них в своих мемуарах приводит полковник Мартынов: «А что написано на спичечной бандероли? (надо было ответить, что на ней отмечена наличность семидесяти пяти спичек в коробке!)»[58].

Предварительное испытание проводилось в два этапа. Лицо, успешно выдержавшее устный экзамен, на следующий день допускалось до написания сочинения[59]. Каждый член комиссии ставил свою оценку за письменное и устное испытания. По итогам экзамена на претендента составлялась ведомость, в которую заносились все оценки, поставленные всеми преподавателями, а также два средних балла – по устной и письменной части. В конце ведомости ставился общий балл[60]. В корпусе не было принято округление средних баллов в сторону их завышения или занижения. Так, нередко можно было встретить такие общие оценки, как 9½ балла[61]. Это говорит о пунктуальности и корректности офицеров при выставлении оценок.

Успешно пройдя предварительное испытание, офицер должен был приступить к непосредственной подготовке к службе в корпусе жандармов на учрежденных в 1871 г. штабных курсах[62]. Их цель заключалась в «ознакомлении офицеров со всеми отраслями той специальной службы, которую несут офицерские и нижние чины корпуса жандармов»[63]. На деле же, по воспоминаниям самих жандармов, они получали огромное количество сведений, но только не тех, которые имели непосредственное отношение к реалиям политического розыска[64]. Современную оперативную практику начали преподавать на курсах только во второй половине 1900‐х гг. В течение всего периода существования курсов формально декларировалась необходимость уделять большее внимание не теории, а практике сыска. Однако именно эта часть жандармской подготовки была организована из рук вон плохо. Вплоть до 1910‐х гг. жандармов практически не знакомили со свежими делами, давая на разбор старые из архива департамента полиции. Это приводило к тому, что после окончания курсов офицеры должны были самостоятельно доучиваться[65].