Посмотрела в окно, на залитый солнцем тротуар и подростков, рассекающих на электросамокатах.

Покосилась на мужчину. Он курит, смотрит прямо на дорогу, продолжать беседу не собирается, словно я сама догадаться должна.

Но откуда мне знать, что Максим наплел про меня отцу?

— Я жду, Эмма, — поторопил он.

— Чего вы ждете? — выпрямилась в кресле, напрягла спину. — Ваш сын сам караулит меня у дома. Но я поводов ему не давала. Я переехала недавно. Устроилась на работу. И со студентами романы крутить — не было у меня таких планов.

Макар свернул на светофоре.

К моему дому.

И снова при этом не спросил дорогу.

— Вы знаете, где я живу? — от этой мысли мне еще неуютнее стало, в этой дорогой машине, пропахшей парфюмом и дымом.

Кожаные сиденья, нагретые солнечными лучами, бутылка минералки в подставке, на заднем сиденье виднеется кожаный дипломат, и вокруг ни пылинки, идеальная чистота.

Запах богатства и силы.

Надавила на стеклоподъемник — окно не поддалось.

— Опустите стекло, — попросила.

Макар молча выполнил просьбу. Чуть сощурился от солнца, бьющего в глаза и повернул в мой двор.

— Эмма, Максим молодой парень, — сказал Макар очевидное и неспешно повел авто вдоль моего дома. — И возраст у него такой — он начал интересоваться женщинами. То, что ты старше — вызывает в нем азарт. То, что ты ломаешься — тем более.

— Я не…

— Я не закончил. Ребенка моего в покое оставь. Другую жертву ищи. Компенсацию тебе выплачу. Какую машину хочешь? — он остановился напротив моего подъезда.

Уставилась на него во все глаза.

Машину?

Да он совсем спятил. Он и сына воспитывает, наверняка, так же — подачки ему кидает, вот и вырос — наглый золотой мальчик, привыкший, что любой каприз можно деньгами оплатить.

— Выпустите меня, — дернула ручку, она не поддалась. Повернулась к мужчине и смело посмотрела в глаза. — Я выйти хочу.

— От сына не отстанешь, — он сощурился.

— От сына вашего у меня уже проблемы, — высказала. — Разбирайтесь сами и не впутывайте меня.

— Конечно, проблемы, — Макар усмехнулся. — Клянчить у студентов подарки. Что он там тебе сегодня притащил, туфли? — его откровенный взгляд нахально скользнул по моим ногам.

— Слышать ничего не хочу, — изо всех сил дернула ручку. — Я вам ее с корнем выдерну, если не выпустите, — пригрозила.

У него широкая и твердая линия челюсти. Губы изогнулись в усмешке, мужчина откинулся в кресле и повторил.

— Последний раз спрашиваю. Машину хочешь какую, Эмма?

— Ламборгини, — ядовито выплюнула. — Спортивную. Красную, как пожар. И быструю, как молния. Не машину хочу, зверя. Мощного. Сильного. Неутомимого зверя.

Щелкнула ручкой.

Дверь послушно открылась.

Выпрыгнула на асфальт и дернула на себя сумку, захлопнула джип и двинулась к подъезду, ощущая, как мужской взгляд провожает меня, скользит по моему телу.

Глава 10

Все воскресенье потратила на уборку квартиры, отдраила и потолки, и стены, и даже дверные ручки.

Постелила новое постельное белье.

И повесила новые шторы.

Потратила много. Но Диана, моя знакомая из универа — нашла мне хорошую подработку на лето. Ассистентом у психолога, известного в городе специалиста.

Так что…может, я погорячилась, когда думала о ней плохо.

Не все ведь люди плохие. А только мужчины. Подлецы и лжецы, которым нет веры. И прощения.

Ни за что и никогда.

К вечеру погода не испортилась, я провела продуктивный день и в приподнятом настроении выбрала из шкафа легкое черное платье. Одно из немногих, оставшихся у меня с тех пор, когда я любила наряжаться.

Примерила перед зеркалом.

За год заметно похудела, запали щеки, и в талии оно теперь свободно.

Но прогуляться до магазина сойдет.

Нужно купить сыр. И вино. Бокал-другой сегодня себе позволю. Перед началом рабочей недели.

Вышла из подъезда и сунула ключи в сумочку. Улыбнулась ребенку, что носится по детской площадке с кучей разноцветных шаров в руках — у кого-то сегодня день рождения.

Вышла на дорогу.

И замерла.

Вдоль забора, огораживающего детскую площадку плотнячком запаркованы машины. И прямо рядом с моим подъездом…

Папа обещал мне подарить на выпускной из универа красный Ламборгини. Я так и представляла его, напротив наших окон, красавца, перевязанного розовым бантом.

И вот…

Машина здесь. И бант тоже есть, но не розовый, а белый, огромный, на крыше. Рядом с машиной со скучающим видом трется какой-то мужик в деловом костюме.

Девушку свою ждет?

Затаила дыхание и с любопытством оглянулась на двери подъезда, представляя, как счастливая девчонка сейчас выскочит на улицу и бросится в объятия к жениху.

Постояла, снова посмотрела на мужика в костюме.

Я ведь вчера этому снобу Макару про такую же машину вещала. Спортивную, красную. В обмен на то, что отстану от его сына.

Мрачно усмехнулась и двинулась вдоль забора, в сторону магазина. И вздрогнула, когда меня негромко окликнули.

— Эмма Эдуардовна.

Обернулась. И уставилась на мужика, который отлип от Ламборгини и двинулся прямо на меня. На ходу он достал из внутреннего кармана пиджака какие-то бумаги.

— Привет от Макара Матвеевича, — произнес сухо, без эмоций. И сунул мне в руки бумаги. — Тут документы на автомобиль. Тут, — достал из кармана брелок, — ключи, два комплекта.

— Не надо, — оддернула руку, и белые листы шлепнулись на асфальт.

Мужик нагнулся, поднял бумаги, пока их не унес ветер.

— Держите.

— Не нужно, — повторила и отступила, — передайте своему Макару Матвеевичу…

— Босс сказал доставить машину и ключи, — он силой всучил мне брелок. Посмотрел на авто, и в его глазах на секунду мелькнула насмешка, над этим пошлым белым бантом на крыше. — Макар Матвеевич просил сказать так же. Что он с вами рассчитался. И надеется. Что вы свою часть сделки выполните.

Он отступил, а я осталась стоять, растерянно зажав в пальцах ключи, прижимая к груди документы. Проследила взглядом, как помощник Шварца усаживается в черную иномарку и пораженно качнула головой.

Макар Матвеевич Шварц.

Что этот тип о себе возомнил?

Кем он меня считает?

Первым порывом было — швырнуть ключи вслед черной иномарке, чтобы его помощник видел — я подачку не приняла. Но усилием сдержала себя, убрала брелок в карман.

Сунула документы в сумку.

И двинулась прежним маршрутом, в сторону магазина. Сыр и вино — они по прежнему в