– Зато теперь про великого Шенги все бродячие сказители!.. – Тагиарри заставил себя оторвать взгляд от правого плеча собеседника под плащом. – Могу ли я узнать, что мой уважаемый гость намерен делать дальше?

– Ну... доберусь до столицы, повидаю Главу Гильдии. Пока по чужим землям шлялся, порядком задолжал в Гильдию, заодно рассчитаюсь.

Хранитель, лысеющий человечек с грустными глазами и короткой темной бородкой, недоумевающе скривил губы под полоской усов:

– Эти ваши расчеты... как-то я не понимаю! Десятая часть от всего, что продано... Ну, в казну вы каждый год платите, это понятно – там определенная, неизменная сумма. А эта десятая часть – кто же вас проверить может?

Гость усмехнулся, откинувшись на спинку кресла:

– Проверить? Почтеннейший Тагиарри, сам удивляюсь, но платим честно! А в неудачные годы даже переплачиваем, чтобы Глава Гильдии и собратья по ремеслу не догадались, упаси Безликие, что дела идут скверно! Приходилось ли моему господину видеть разоряющуюся знать? Ходят голодными, а последние деньги тратят на дорогие наряды. Так по сравнению с Подгорными Охотниками эти люди – скромные, застенчивые создания! Хвастовство есть одно из первейших качеств Охотника – наряду с болтливостью и нахальством.

Хранитель хмыкнул:

– Хорошо бы мне горожане так налоги платили. Болтливости и нахальства у них предостаточно, а вот как с денежками расставаться... Ну хорошо, увидишься ты с почтеннейшим Лаурушем Ночным Факелом, уладишь все дела, а что потом?

– А потом хочу отдохнуть. Куплю домик на берегу, буду смотреть на корабли, слушать, как шумит море. Когда прискучит безделье, возьму ученика.

– Послушай, – вкрадчиво начал Хранитель (и Шенги подобрался, поняв, что начинается настоящий разговор). – Море подождет, оно с сотворения мира шумит, где шумело, вряд ли Безымянные в ближайшие годы соизволят его передвинуть. И кораблей в порту Аргосмира предостаточно, хватит наглядеться и внукам твоим. Может, задержишься и спасешь один симпатичный городок от большой напасти?

Шенги выжидающе молчал. Хранитель со вздохом продолжил:

– Издагмир – процветающий город, не столько большой, сколько богатый и веселый. Мы исправно платим налоги и узнаем вести из чужих земель раньше, чем они дойдут до столицы. И все это нам дает проезжая дорога. Торговый путь. Посчитай, сколько в Издагмире постоялых дворов, сколько таверн... есть два игорных дома, даже две бани на иноземный манер... ага, улыбаешься – слышал уже, да? У нас больше портных, сапожников, поваров, лекарей, чем надо для здешних жителей. А сколько горожан перекупают товары у чужеземцев и везут в столицу сами! Проезжая дорога – становой хребет нашего благополучия. Убери ее – город захиреет и умрет. Мы это знаем, заезжих любим, уважаем и бережем. Даже штрафы с подгулявших иноземных буянов берем аккуратнее, чем с местных. Или, к примеру, два года назад был случай. С голубиной почтой пришла весть, что в Нарра-до от заразной болезни скончался Светоч, а с ним – грудной малыш, его наследник. В городе стояли три наррабанских каравана – стекло везли, шелк, сушеные фрукты, сладости. Я известил наррабанцев, что у них уже другой Светоч, брат покойного. Ну, вопли, молитвы, задержались купцы на три дня – Светоча оплакивали. Так не поверишь: три дня во всем городе траур был. В знак сочувствия!.. Ну, что на меня так смотришь? Я такого приказа не давал. Велел только закрыть на три дня игорные дома и занавесить во дворце окна черной тканью... Так во всем городе не было окна, в котором ни висел бы хоть клочок черной тряпки! И ни музыки, ни песен!

– Да-а, – протянул Шенги с легким осуждением. – Этак, глядишь, здесь и храмы иноземных богов строиться начнут.

Хранитель смутился:

– Вообще-то есть небольшое святилище Гарх-то-Горха... собственно, не в городе, за стеной...

С невольным восхищением Шенги покрутил головой:

– Ну и городок, храни его Безликие! Такой не впадет в нищету и убожество!

– Не знаю, не знаю! – Хранитель вздохнул, его крупный нос уныло опустился. – Приготовься, начинаю ныть и скулить. Не знаю, чем прогневали мы Безымянных, но на нас посыпались беды, словно Серая Старуха из подола их вытряхнула. Если без подробностей – дорога от Рудного Кряжа до Издагмира подвергается нападениям Подгорных Тварей. Причем все настолько серьезно, что боюсь худшего: купеческие караваны будут искать другой путь, безопасный. А мы... наш город...

– Так чего проще, – усмехнулся Шенги, – взять да пригласить на службу двоих-троих Подгорных Охотников. Послать письмо Главе Гильдии...

– За кого ты меня принимаешь, уважаемый? Я платил деньги не «двоим-троим», а четверым Охотникам, причем Лауруш заверил меня, что в Гильдии они на прекрасном счету. На меня работали братья Нурвеш и Нурбиш.

– А, близнецы! – оживился Шенги. – И впрямь неплохие парни, дело знают.

– Еще старый Айтин Белая Чаша, а в напарниках у него парнишка без имени, из Отребья, прозвище не припомню. У старика в учениках был, недавно надел браслет.

– Айтина не встречал, но слышал много хорошего.

– Они меж собой договорились: одна пара бродит по Подгорному Миру, другая приглядывает за дорогой – истребляет тварей, если вылезут... но это редко бывало. Иногда сопровождали караваны, если купцы просили... тоже нечасто. Признаться, я подумывал, что зря на них деньги трачу.

– Деньги, заплаченные Охотникам, – веско сказал Шенги, – не бывают потраченными зря!

– Да понял я, понял уже! Тогда и понял, когда близнецы из-за Ворот не вернулись.

Шенги горестно распахнул глаза, но сдержался и произнес бесцветным голосом:

– Давно?

– В начале Хмурого месяца. Может, еще появятся?

– Нет, – ровно ответил Охотник. – В Подгорном Мире время течет быстрее. Если до сих пор не возвратились... Очень, очень жалко! Хорошие были парни... нравом такие разные, даром что близнецы!

– Мне особенно Нурвеш нравился – весельчак, пел красиво, – Хранитель вздохнул. – Нурбиш – тот угрюмый, нелюдимый, разговаривать с ним трудно было.

– Да будет милостива Бездна к их душам! Но что их понесло за Врата поздней осенью?

– Не знаю. Нурвеш перед уходом был во дворце, деньги получал за себя и за брата. Мы перебросились парой слов. Он с этаким загадочным видом заявил, что выследил дичь, какая раз в жизни попадается. И чтоб я готовил кошель поувесистее, иначе это чудо в столицу уйдет. И все, больше не встречались.

– Вот такая работа! – не выдержал Шенги. – Вот так и жрет нашего брата Подгорный Мир!

– Не только Подгорный Мир. Сразу после ухода близнецов погиб тот парнишка, напарник Айтина. Глупо погиб: озеро только-только ледком затянулось, а он напрямик перебежать захотел. А через два дня – Айтин... ну, там история непонятная, жуткая, весь город об этом говорил.

Шенги взял с блюда тонкое, хрусткое печенье с медом, надкусил. С ленивой позой и мягкими движениями не вязалось острое, напряженное выражение глаз.