— Не перебивай. Ты распускал слухи. Ты приставал к соседям. Ты устроил короткое замыкание. Ты залез в чужой гараж.

— Но ведь я был уверен, что там собираются белорусские шпионы!

— Шпионы, масоны, инопланетяне… так, ладно, о чём это я… ты устроил побоище в магазине.

— Да, но я же не виноват, что там были эти китайцы!

— Друг мой Артур, — отложив в сторону ноутбук, проникновенно сказал Точило, — я полон почтения к твоей великой миссии. Но, пойми меня правильно…

— Я всё понимаю! — воскликнул Саламатин, — да, я бездарно трачу время, сидя здесь без дела. Давно пора перейти к решительным действиям.

Артур подошёл к окну и задумчиво поглядел в него. Через секунду он грохнул кулаком по подоконнику; Юрий от неожиданности подпрыгнул на диване.

— В Москву, Виардо! В Москву! — вскричал Саламатин и патетически взмахнул рукой, — мы не можем больше терять времени! Я уже много раз говорил — только президент сможет… А, впрочем, что я вам объясняю! Вот, взгляните сюда… — он рванул с письменного стола газету и сунул её Юрию.

— Встреча губернатора с депутатами… ремонт дорог… французские учёные сотрудничают с…

— Да нет же! — Артур ткнул пальцем в крошечную заметку с самого краю: «В нашем городе проходит выставка — продажа белорусских товаров», — видите? Уже начинается! Они пытаются захватить наши внутренние рынки и завалить Россию своими продуктами! Нужно сейчас же ехать в Москву, к президенту!

— А знаешь, я не против…

Юрий действительно был не против. Не только Артур был мастером придумывать гениальные планы — за прошедшие четыре дня Саламатин тоже кое — до чего додумался.

…Вскоре Артур ушёл завтракать, а Точило зашёл в почту и набрал адрес своего издателя.

Сергей Градский <[email protected][1]>

Здравствуйте, Игорь Аркадьевич. Работа над новой книгой продвигается неплохо. Хочу сообщить Вам, что в ближайшие дни я буду в Москве и смогу встретиться с Вами для обсуждения дальнейших перспектив. Да, со мной будет и этот странный человек, о котором я писал вам в прошлый раз.

С уважением,

Сергей Градский

Игорь Аркадьевич Укради — Пиво <>

Я очень рад. Думаю, что ваша книга действительно выйдет стоящей (ха — ха, каламбур). О времени встречи договоримся особо.

Игорь Аркадьевич Укради — Пиво

Да, вот ещё кое — что новенькое. Случай с вашим подопытным (как бишь его? Артуром?) заинтересовал моего знакомого, начинающего психиатра Петра Кипарисова. Он тоже хотел бы встретиться и с ним, и с вами. Думаю, вы будете рады этому знакомству. Человек он очень дельный.

Сообщите мне, когда прилетите.

Тем же вечером Юрий — не без труда — подыскал себе и Артуру самые дешёвые билеты в плацкартный вагон поезда, следующего из Иркутска; место его назначения Точило решил от до поры до времени от Саламатина тщательно скрывать, ибо это был Минск.

На следующий день Юрий и Артур отправились в магазин и накупили на дорогу еды — пирожков, чипсов и прочей нездоровой, но сытной пищи, той, какую обычно берут с собой железнодорожные путешественники. Саламатин долго торчал у витрины, на которой были выставлены ножи, каски, топоры и прочее снаряжение искателей приключений; но бюджет Юрия не позволял приобрести ни одну из этих столь нужных вещей.

Домой вернулись к вечеру; Артур, посидев за ноутбуком, завалился спать, а Юрий, уединившись на кухне, стал обдумывать одну весьма существенную проблему.

Дело в том, что, как он выяснил, у Саламатина не было при себе паспорта. Не было его, судя по всему, и вообще; по крайней мере, в ответ на все попытки как — то прояснить этот вопрос он начинал нести несусветный бред про Белоруссию, всеобщую компьютеризацию и электронные документы. Вытянуть из него хоть какую — нибудь информацию о реальном положении вещей не представлялось возможным — да и что, собственно, взять с сумасшедшего; Юрий вообще не без оснований подозревал, что его необычный знакомый улизнул из психдиспансера.

Но, один раз решившись связать — хотя бы даже и только на время работы над новой книгой — свою жизнь с этим асоциальным элементом, Точило своего решения менять не собирался.

Правда, он так ничего и не надумал; в голову приходили лишь явно неподходящие варианты с поддельным паспортом, провозом Артура в чемодане и с попыткой выдать его за малолетнего ребёнка. В конце концов Точило справедливо рассудил, что утро вечера мудрёнее, что проблему будет легче решить на месте, и, закусив хлебом с солью, отправился спать.

…А утром оба наших героя отправились на вокзал. Со скрипом закрылась тяжёлая дверь квартиры, три раза повернулся ключ в замочной скважине, прогрохотал по шахте лифт — и писатель вместе с попаданцем вышли из дома.

Юрий выглядел довольно живописно — он облачился в серые походные штаны и древнюю сине — белую олимпийку, поверх которых напялил ядовито — зелёную куртку; за спиной у него болтался большой бесформенный рюкзак, а в руках он нёс чемоданчик, заключающий в себе важнейшее орудие труда и развлечения, приносящее деньги и убивающее время — свой ноутбук.

Артур был снова в своём синем пиджаке, постиранном и выглаженном; на голову он надел откопанную где — то в комоде у Точилы жёлтую соломенную шляпу. Себе на грудь Саламатин приколол бумажную ленточку, лично превращённую им при помощи шариковых ручек из грязно — серой в красно — бело — синюю; цвета эти, по мысли Артура, должны были напоминать о мощи и славе великой Российской Федерации. На плече у потенциального спасителя Отечества висела чёрная сумка, милостиво уступленная Юрием; в ней хранились бельё, несколько конфет и втихую утащенные с кухни нож и топорик.

…Наши герои пошли через двор, мимо скамейки, на которой сидели и разговаривали две соседских старушки.

— О, — одна из них даже привстала, — смотри — ка, Наталья Алексеевна, этот пошёл!

— Куда собрались, Артур Иванович? — вежливо спросила Наталья Алексеевна.

— Мы уезжаем, — Юрий сразу почувствовал неладное, — в Москву.

— Ну и ну! — старушка посмотрела на Артура с ещё большим уважением.

— Видать, работы — то вам много предстоит, — сказала другая.

— Конечно! — согласился Артур, — нас ждут великие дела.

— А белорусский — то сыр я покупать перестала, — вспомнила Наталья, — и масло ихнее тоже больше не беру. Да я и всем знакомым своим сказала, чтоб не брали.

— Правильно, правильно! — похвалил Саламатин.

— Да прекратите уже всю эту чушь, — толкнул его в бок Точило, — идём.

— А ты — то постыдился бы, — заметила на это одна из бабушек, — великий человек у тебя гостит, а ты у него уму — разуму так и не научился. Дальше собственного носа не видишь, не понимаешь, что в мире происходит.