Чувствую спиной его горячую рельефную грудь. Его кружащий голову запах… Если у меня получится его сейчас вырубить… как сбежать отсюда? Если вниз – вода, а вверх – вот это вот всё?!

– Если ты ещё раз меня ударишь… клянусь – выпорю. Буду пороть розгой, пока твоя задница не треснет.

– Я туда не пойду.

– Тебе на этаж выше.

Обгоняя меня, идёт вверх первым. Исчезает из виду. И через некоторое время удавка мне напоминает, что эта сволочь уже слишком далеко. Быстро бегу по ступенькам наверх. На этаж выше – площадка. На ней стоит кадка с пальмой у окна. Выглядываю. Залив… Других домов не видно. Как далеко мы от города? Напротив окна две двери. Какая?..

Это напоминает ребус на логику, когда нужно выбрать, в какую из дверей безопасно войти. И если ошибёшься, то тебя съест дракон. Итак, за какой из дверей дракон?

– За обеими, – открывает он дверь, видимо приглашая меня внутрь.

– Ты мысли читаешь?!

– «Вы». Нет. В твоём случае – к счастью.

Огромная круглая комната… Нет, не круглая… В виде спиральной галактики. Метров сорок, не меньше. Панорамные окна… В центре большая круглая кровать.

– Кухня… – указывает в левый рукав галактики. – Ванная… – в правый.

Глядя мне в глаза, рывками расстёгивает рубашку.

– Натворишь какую-нибудь херню – я за себя не отвечаю.

Рывок за пряжку ремня – и брюки с его талии падают к ногам. Сложён ничего так… Мой взгляд застывает на его трусах. У него, интересно, такой большой или просто слегка напряжённый? Потому что выглядит внушающе. А в моём случае – так и вообще устрашающе. А если он встанет, как положено? Боюсь, сможет трахнуть самого себя в пупок!

Любимова… ты в себе? Это же Хам, а не просто образец зачётного самца, на которого можно облизаться.

– Если желаешь мне отсосать, то вэлком, – дёргает вызывающе бровью.

– Пошёл в задницу.

– Ещё раз посмеешь меня туда послать – я с удовольствием схожу, – угрожающе.

– Оу… Извините, Ваша Светлость! А что, если отсасывать я не желаю? – гневно прищуриваюсь я.

– Ничего, – пожимает плечами. – Не очень то и хотелось. Это было, скорее, одолжение. Ты так вдохновенно любовалась.

Скотина…

Раскинув руки, падает навзничь на кровать. И мне кажется, засыпает ещё в полёте.

А я высчитываю радиус комнаты, чтобы понять, грозит ли мне душ, ужин и туалет. С натяжкой, надо сказать… с натяжкой…

Хам

Кровать достаточно большая, чтобы спать на ней вдвоём и никак не мешать друг другу. Но блять…

Первый раз я просыпаюсь от того, что, разворачиваясь во сне, она, по всей видимости, откидывает волосы, и густая мокрая копна как плётка-семихвостка прижигает мне по лицу, сообщая, что мой «чемодан» решил принять душ перед сном.

Утробно рычу, не в силах проснуться полностью. Откидываю её волосы, смахивая с лица. Что я там обещал, если она ударит меня ещё раз?

Но я слишком устал, чтобы держать свои обещания. Выключаюсь.

Второй раз, под утро, я просыпаюсь от того, что настойчиво и с раздражением нахалка пытается вытянуть из-под меня одеяло. Не открывая глаз, нащупываю на полу рукой скинутое покрывало и с чувством наотмашь луплю им по ней. Но, к сожалению, оно слишком большое и мягкое, чтобы причинить ей хоть какие-то страдания.

Удовлетворившись трофеем, нахалка отстаёт, видимо, снова засыпая.

И уже утром… с семи до восьми… в самое моё ценное время для сна… без которого я варёный до обеда. Совы меня поймут… Периодически сжимающий моё запястье браслет всё время выдёргивает из сна. Упираюсь изо всех сил, пытаясь удержаться поглубже. Мне снится что-то важное. Мне снятся лица… А лица – это прошлое! Которое стёрто. Но даже там, во сне, лицо какой-то женщины приобретает черты нахалки.

И, может быть, я даже допустил бы мысль, что мы знакомы. Но семь лет назад девчонке было максимум двенадцать. Поэтому это просто какие-то аллюзии.

И окончательно мой сон уходит в небытие, когда на кухне раздаётся грохот… Не желающие разлипаться глаза открываются с трудом и по очереди. Висящие на потолке большие часы показывают семь двадцать. Сжимаю челюсти… Неужели карма ниспослала мне жаворонка?.. Нахрена так рано вставать, если тебя никто не будит?!

Дохожу до кухни, ложусь плечом на косяк. Что, блять, тут за приступ гиперактивности?

– Завтрак будете, Ваша Светлость?

На сковороде скворчат яйца с томатами.

– Помидоры, правда, не мыты, – разводит руками. – До холодильника я дотянулась, а вот до раковины – увы! – театрально разводит руками и швыряет в раковину точным трёхметровым вилку.

Морщусь от грохота. Но теперь-то я стою рядом! Можно сделать пять шагов?!

Терпеливо выдыхаю…

– Мне два, – смотрю на шесть яиц на сковородке.

– Патриотично! Может, тогда два оставшихся отдать тому? – стреляет она глазами в пол.

– Любопытство сгубило кошку, – предупреждаю я.

– К счастью, я, скорее, собака.

– Верная или брехливая? – уточняю я.

– Вот чего Вы такой злой, а? – опускает руки.

– Это я пока добрый, – снова предупреждаю я.

Поработала бы с моё, не так бы разговаривать начала.

– Я в душ, – ставлю ее в известность.

– Мне эта информация зачем? – подозрительно косясь на меня, раскладывает по тарелкам яичницу.

Ну я предупредил…

Судя по образам в голове, я намекаю на то, что было бы неплохо, если бы она разделила со мной утренний душ. Размечталась! Как от этой озабоченной отсоединиться? Обычно после взгляда в глаза ментальная связь держится ещё часа два. А с этой… Может, подзатыльник ей поможет выкинуть из головы всю эту ересь?

Разворачиваюсь, ухожу в противоположную сторону. Браслет на руке сжимается.

– Эй… эй… эй!! – выскакивает с чашкой в руках, как только я дохожу до ванной.

Мне хочется чем-нибудь запустить в сторону этого «эй!» Но под рукой ничего, кроме фикуса. А фикус мне жалко.

– Я соль не взяла!

– Соль – белая смерть. А твоя задача – выжить.

Закрываю дверь. Я бы удлинил ей поводок, но артефакт работает так, как работает. Поэтому придётся нам обоим терпеть эти неудобства.

Соль… «Соль» – нота нашего измерения. Интересно вышло…

Быстро ополоснувшись, выхожу. Усевшись по-турецки посреди кровати, смотрит плазму. Футболка едва прикрывает трусы. Красивые ноги… Длинные, загорелые, глянцевые, с выраженной, но женственной мускулатурой. На щиколотке браслет, придающий им изящности. Рассматриваю… и отчего-то мне хочется это нарисовать. Может, я был художником? Надо попробовать…