Некоторые отцы церкви не только подчеркивали, что Христос умер раз и навсегда, но и частично разделяли, веря во влияние звезд, циклический взгляд на историю[58]. Подобные взгляды уживались друг с другом до семнадцатого столетия. Модель вневременного существования illud tempus всех структур (см. стр. 16) также связывалась в христианстве с представлением об unus mundus (единый мир), который представлял собой план космоса, существующий в сознании Бога до его сотворения. Этот план также назывался Sapientia Dei, персонифицированная Мудрость Бога. Некоторые первичные формы, идеи, прототипы вместе образуют archetypus mundus (мир архетипов) или «образец» Вселенной в сознании Бога. Он вмещает в себя математический порядок, который близко связан с Троицей: число относится к Сыну, мера — к Отцу, а вес — к Святому Духу[59]. Этот unus mundus представлялся в виде бесконечной сферы, подобной самому Богу[60]. Несмотря на то, что типои постоянно обнаруживают себя, они подчиняются линейному ходу эволюции в том, что заставляют Божественную природу и цель Бога все в большей степени проявляться: «То, что воссияло в Ветхом Завете, стало ярким светом в Новом».

Одним из наиболее знаменитых создателей такой модели Божественного Провидения в истории является аббат Джиакино да Фиори (двенадцатый век), который заявил, что история разделяется на три больших зона: период Ветхого Завета, который представляет собой время Отца и в котором доминировали закон и его буквальное понимание; первое тысячелетие христианства, которое представляет собой время Сына и в котором главную роль играют покорность Церкви и мудрость; и, наконец, текущий век Святого Духа, в котором одухотворенные люди будут жить в бедности, но обладая полной свободой, руководствуясь боговдохновенностью Святого Духа[61].

Идея о том, что у Бога в Его сознании был план мира, в котором не было место времени, до его воплощения в материи, согласуется с тем, что было названо христианским сакраментальным взглядом на историю; она согласуется с идеей Платона о том, что все вещи развиваются из семян или изначальных архетипов (Идей). Как отмечал К. Хабер[62], в пятнадцатом столетии на часы стали смотреть как на модель такого божественного плана. В 1453 году в книге «Восприятие Бога» Николай Кузанский пишет: «Давайте положим в основу самой вечности понятие часов; посему движение часов будет представлять собой последовательность. Поэтому вечность охватывает последовательность событий и одновременно разворачивает ее, поскольку концепция часов, которые представляют собой вечность, аналогичным образом охватывает и раскрывает вещи»[63]. Только постепенно эта идея часов стала утрачивать свою сакраментальность: в восемнадцатом столетии часы стали просто автоматом, который утратил свою связь с Богом[64].

В физике прорыв к чисто математической идее линейного времени связывается с именем Ньютона, который использовал геометрическую линию для описания измеряемого времени; но главенствующую роль время стало играть только с открытием второго закона термодинамики, сформулированного Карно и Больцманом. Этот закон гласит, что в каждом физическом процессе некоторое количество энергии безвозвратно теряется в виде тепла и что последующая утрата упорядоченности — процесс, известный как энтропия, — приведет к смерти нашей Вселенной. Отсюда в физике возникла идея «стрелы времени», т. е. его необратимой направленности.

Тем не менее, некоторые физики уверены в том, что сознание в противоположность материи обладает отрицательной энтропией: другими словами, оно способно воссоздавать порядок из беспорядка и строить системы более высокого энергетического уровня. Эта мысль привела Оливера Коста де Борегара даже к постулированию души, лежащей в основе космоса, или инфрапсихемы, сосуществующей вместе с эйнштейновской блок-вселенной в качестве космического источника отрицательной энтропии[65]. Но в современной физике идея «стрелы времени» все еще преобладает.

Кроме этих разработок в физике, именно идеи Чарльза Дарвина закрепили уже существующую предрасположенность западной мысли к чисто линейной модели времени[66]. Дарвин утверждал, что все видоизменения жизни на земле были механическими и в конце концов обусловливались простой вероятностью. Время, таким образом, превратилось в чисто математическое — линии было вполне достаточно для его объяснения. Хотя некоторые мыслители-виталисты продолжают выступать против этой точки зрения, эта идея все еще господствует в науке. Наконец, неоспоримые субъективные психологические изменения, которые человек испытывает в течение своей жизни при старении, также поддерживают идею линейности времени[67].

Для примирения линейного и циклического взглядов на время было предпринято много попыток. Поэтому точка зрения святого Августина на время и вечность во многом представляет собой комбинацию обеих этих моделей: как если бы китайской идее придали иную форму и объединили циклическое время с моральной эволюцией человека по мере приобретения им исторического опыта.

Образом для такого объединения служит идея спирали или винтовой линии. Юнг попытался найти обоснование такому спиральному процессу во внутреннем психическом образе бога в человеке — в «Я»[68]. При развитии этого образа богочеловека, как это видно из Книги Еноха, у гностиков и некоторых западных алхимиков[69], «Я» сначала понималось как фигура божественного Адама, а затем как более низкий, земной Адам (после Изгнания).

Если мы закрутим эту цепочку по спирали, то получим то, что показано на рисунке справа (но следует помнить, что в самой верхней точке эта ротонда символизирует немного более высокий уровень сознания, чем у первого человека). Эта модель, как указывает Юнг[70], представляет собой линию с основным историческим развитием нашей идеи Бога. Немного ниже располагается визави Адама — змей — явившийся причиной его изгнания. Он соответствует «первичной материи» и служит объектом особого интереса у алхимиков. Когда эта материя перерабатывается с помощью четырех элементов, она становится Философским камнем — другим символом Богочеловека. Наконец, последний воспринимается как «круглый элемент» (rotundum), который является самой базовой структурой Вселенной. В промежутках располагаются четыре времени, четыре центра, которые образуют верхний и нижний брачные кватернионы — четыре реки Рая и четыре элемента. Считалось, что эти кватернионы раскрывают структуру каждого указанного вверху центра.