Со спины мужчина напоминал Харви Флетчера. Он протянул руку и прикоснулся к одному из рисунков на стене. Раздался легкий треск, и часть стены отъехала в сторону.

* * *

Эллисон не верила своим глазам. Что вообще здесь делал Флетчер? И откуда взялся этот проход? Она была уверена, что Фарух ничего об этом не знал. Какой смысл сооружать этот потайной ход?

Девушка не сомневалась, что ничего хорошего в том, что ее коллега так тщательно это скрывал от остальных, не могло быть. У нее в голове быстро созрел подкупающий новизной план – последовать за Флетчером и выяснить, что же он скрывает. При этом ей даже не пришло в голову, что в складывающихся обстоятельствах подобная авантюра могла оказаться опасной. Один мертвец на повестке дня уже имелся, и нельзя было исключать, что кто-то попытается любыми средствами сохранить свою тайну и на одном убийстве не остановится.

Когда за Флетчером задвинулась стена, Эллисон выждала несколько минут, зашла в помещение гробницы и стала нащупывать потайную кнопку на одном из настенных рисунков. Она нашлась на удивление быстро: кусок стены снова бесшумно отъехал в сторону, открыв маленькую площадку с круто уходящей вниз лестницей.

Здесь горел свет: на стенах висели лампы, и их свет хорошо освещал путь. Девушка шагнула к лестнице, даже не заметив, что стена за ее спиной снова встала на место. Винтовая лестница закончилась, освещенный коридор вел дальше. Пахло сыростью и плесенью. Тут и там капала вода, а когда она случайно прикоснулась к скользкой, покрытой гнилью стене, то чуть не вскрикнула от отвращения.

Вдруг она услышала голоса и замерла. Флетчер был не один?

Эллисон стала осторожно приближаться к разговаривавшим. Когда коридор закончился, она замерла от удивления.

Перед ее взором открылся огромный каменный собор со статуей египетского бога Сета.

В храме находились странные люди. Около дюжины мужчин в длинных темных рясах и с накинутыми на головы капюшонами стояли полукругом перед алтарем, расположенным сразу под статуей Сета. Перед алтарем стоял человек, это был Харви Флетчер. На нем тоже была ряса, со сдвинутым на затылок капюшоном. Его глаза горели фанатичным огнем, когда он высоко поднял обе руки, в которых блеснул инкрустированный драгоценностями ритуальный кинжал. Только сейчас Эллисон заметила, что алтарь не пустовал. По его углам стояли свечи, и их пламя нервно колыхалось от легкого сквозняка. А посреди алтаря лежал привязанный за руки и за ноги человек.

Она беспомощно стояла и смотрела, как кинжал Флетчера медленно опустился и пронзил грудь мужчины.

Но тело даже не шелохнулось, а из раны не пролилось ни капли крови. Люди в рясах стали напевать какую-то молитву, из которой Эллисон иногда выхватывала отдельные слова на древнеегипетском языке. Часто упоминалось имя бога Сета и слово «смерть».

Девушка замерзла. В тот момент, когда она решила вернуться обратно в музей, незнакомцы в рясах стали расходиться. Эллисон кое-как втиснулась в узкую влажную от сырости нишу, боясь быть обнаруженной. Она не увидела, куда исчезли люди из храма, и в этом была ее ошибка. Когда она отважилась выбраться из своего укрытия и выйти из пахнущей смрадом канализации, она выяснила, что обратный путь в музей закрыт.

* * *

Этой ночью Джон Келли мучился от бессонницы. Его беспокоила Эллисон. То, как нервно и возбужденно она вела себя прошлым вечером, было нетипичным для этой общительной, но, прежде всего, уравновешенной молодой женщины. Смерть коллеги, видимо, потрясла ее сильнее, чем он предполагал.

В любом случае, Келли хотел убедиться, что с Эллисон все в порядке. Возможно, он мог бы что-нибудь для нее сделать. И он бы сделал это с удовольствием.

Все знакомые Эллисон знали, что она ранняя пташка. Знал об этом и инспектор Келли; он позвонил ей рано утром, перед тем как поехать в полицейское управление. Звонил он долго, но трубку так никто и не поднял.

Джон позвонил в офис, но, кроме дежурного, в здании никто еще не появлялся. Келли решил попробовать дозвониться до девушки в течение дня.

Но день оказался непростой. Инспектора вызвали на место очередного преступления, хотя он и не должен был брать на себя это дело. В итоге время на новый звонок Эллисон он нашел только к обеду. Результат остался прежним – на своем рабочем месте она так и не появилась, более того, никому не сообщила о том, что задерживается или не придет вовсе. Если бы она себя неважно чувствовала, то наверняка позвонила бы коллегам, но никто ничего о местонахождении девушки не знал. Дома трубку тоже никто не брал.

Тут инспектор забил тревогу. У него была масса возможностей для быстрого поиска пропавшего человека – несчастные случаи на дорогах, новые пациенты в клиниках, морги. Но нигде не могли найти женщину, похожую по описанию на Эллисон. По крайней мере, пока такая не поступала. Но куда же она подевалась?

До позднего вечера Джон пытался до нее дозвониться. После работы инспектор заехал к ней домой, но там, судя по всему, никого не было, и соседи ничего и никого не видели.

* * *

Как только Эллисон поняла, что она оказалась запертой в подземелье, ее охватило отчаяние. Выход в музей не открывался, сколько бы она ни искала потайную кнопку. Сантиметр за сантиметром она ощупала все стены и ступени – бесполезно.

Она уже давно справилась с отвращением при виде покрытых скользкой слизью и гнилью стен. А когда мимо ног прошмыгнула приличных размеров крыса, то Эллисон пришлось зажать рот рукой, чтобы не завизжать. Вдобавок ко всему погас свет, и девушка в отчаянии и бессильной ярости села на металлическую ступеньку.

Девушка не знала, сколько прошло времени – она редко носила часы. Но несколько часов точно прошло; она изрядно замерзла, желудок недовольно урчал, и ее мучила жажда.

Дрожа от холода и голода, она задремала и ударилась головой о мокрую стену. Эллисон сначала решила, что нужно всеми способами заставлять себя не спать, но потом поняла, что не будет никакой пользы, если она без сил будет шататься по подземным коридорам. Хотела она или нет, ей следовало отбросить все неприятные мысли и успокоиться.

Эллисон мечтала о горячей ванне, большой чашке чая, чистой одежде и теплой постели. Ей нужно дождаться, пока включится освещение, и тогда она попытается найти выход из этой смердящей западни.

* * *

Вскрикнув, Эллисон проснулась. Ее разбудил крысиный писк, и молодая женщина почувствовала, что как минимум одна из этих отвратительных бестий забралась на ее туфлю. Она вскочила, лихорадочно затрясла ногой, а затем сбежала вниз по ступенькам. Эллисон только сейчас осознала, что в ее западне снова горит свет.

Тому было два объяснения. Либо сюда снова приближается Флетчер, либо свет здесь напрямую связан с уличным освещением. И это означало, что на улице снова наступил вечер. Ни одно из этих объяснений Эллисон не радовало. Флетчеру она бы не хотела попадаться на глаза, поскольку этот человек, судя по всему, откровенно шел по трупам, и ему ничего не стоило разделаться и с ней. А если уже наступил вечер, то ее наверняка кто-нибудь ищет. Только кто же ее здесь найдет?