– Чего бледная такая? – осведомился Кэри, оглядывая с ног до головы, чтобы по всем фронтам оценить результат старания здешних гуру.

– Ничего, – хмуро буркнула я, прикидывая, сколько ещё ламинирований и обёртываний я упустила, и не веря своему счастью.

– Не беспокойся, осталось недолго. – Мне показалось, что в голосе Ланкмиллера просквозило плохо скрываемое ехидство.

Он взял меня за руку, чтобы не потерять в толпе, и я вздрогнула, едва не выдрав свою ладонь обратно по инерции. У него была широкая и тёплая рука. Я почему-то представляла её… твёрже и тяжелее после вчерашней пощёчины. И от этого контраста меня обуяла какая-то растерянность. Вдруг представилось, что он в постели с девушками творит этими руками, и жаром тут же облепило щёки. О чём я думаю? Клянусь здоровьем своего рассудка, я не хотела этого представлять.

То место, куда меня притащил Ланкмиллер, было очень под стать подобным мыслям.

– Э-э, секс-шоп?

Я слишком поздно это поняла, ошалело уставившись на грудастый манекен в витрине, обряженный в обтягивающую монашескую робу и чулки сеточкой. На улице, где стоял «Шоколад», подобных заведений было бесчисленное количество, и с тех пор я чётко усвоила: страсть к пошловатому юморку в оформлении витрин была свойственна всем владельцам подобных магазинчиков. Всем. Этот салон, хоть и находился вдалеке от знакомых мне, не особенно отставал. Я невесело поморщилась, перешагивая вслед за Ланкмиллером порог. Здаров, царство фаллоимитаторов.

У входа стоял ещё один манекен – чуть сутулый дядька с козлиной бородой, суровым лицом и весь опутанный кожаными ремешками. Я с трудом подавила смешок. Бедный, кажется, он не слишком счастлив. Как и я, дружок, как и я. Ошейники, наручники, плётки и анальные пробки. Ассортимент можно было смело назвать пугающе широким. Хотя вон та, к которой хвост приделан, даже мило смотрится. Чёрт, что я несу, это всё от усталости…

– Смотри, – Кэри положил руку мне на плечо, указывая на витрину, – ошейник и наручники выберешь себе сама. Насчет остального можешь не беспокоиться.

Ошейник?!

Насчет остального?!

По позвоночнику прокатилась шипучая дрожь, угаснув только на затылке, о который словно затушили горящую спичку. Надо признать, у Ланкмиллера есть вкус в пытках: заставить меня самой выбирать орудия собственной экзекуции. Хренов бэдээсэмщик. Я наугад, обильно краснея и покрываясь испариной, ткнула куда-то в витрину и отвернулась. В спину донёсся снисходительный смешок.

– Ты очаровательна в своём смущении, – с мечтательным злорадством заметил Кэри уже на выходе.

Жаль, что моя очаровательность меня не спасла и покупки он всё же оформил.

Сам Ланкмиллер, казалось, искренне наслаждался и всем процессом, и моей реакцией. Я украдкой поглядывала на него всю дорогу, пока мы шли до машины, и тут же переводила взгляд себе под ноги.

– Плохо чувствуешь себя? – прежде чем сесть в машину, осведомился Кэри, разглядывая меня с преувеличенной внимательностью, от которой так и подмывало напомнить, что существующих во мне дырок ему вполне хватит и новые прожигать не нужно.

Видно, я и правда была вся серая после сегодняшних процедур, к тому же голод давал о себе знать чуть ли не с самого подъёма.

– Нет, – я стиснула зубы, – всё в порядке.

– Ты никак обижаешься на меня? – он сощурился.

– Помилуйте, что вы. За что на вас обижаться? Вы всего-то изнасиловали меня малость, дали дурацкую кличку вместо имени и ударили разок. Такая ерунда, правда? – Голос дрогнул, и это как-то плохо на меня подействовало, будто сорвало внутренние предохранители. – В конце концов, если бумаги на меня нашли пристанище на твоём столе, это ещё не значит, что я вдруг резко стала безвольной куклой!

Тотчас опомнилась, но поздно, он уже занёс ладонь для очередной пощёчины. Сердце ёкнуло, и я зажмурилась в ожидании удара. Однако щека не вспыхнула. К ней так ничего и не прикоснулось. Но с моей стороны неразумно было предполагать, что я избежала кары.

– Ты, может быть, хочешь вернуться под крышу к Чейсу? – голос разлился по венам парализующим сладким ядом. – Только скажи, и мы всё устроим. Правда, стоит ли говорить, что на место официантки тебе после этого рассчитывать не стоит?

Я уставилась прямо перед собой невидящим взглядом, тихонько покачиваясь с носка на пятку. Возникло ощущение, будто волосы на затылке встали дыбом.

Новое моё положение было безусловно гадким, но насчёт Чейса и его заведения я не питала иллюзий. За время, проведённое с Кэри, в борделе Тейлора я бы уже успела сойти с ума без всяких шуток и преувеличений. Чтобы работать там, нужна на редкость стойкая психика. Потому многие полагали, что я вытянула счастливый билет. Есть места, где с невольниками обращаются куда хуже. Где вместо уютной комнаты на двоих ты получаешь дай бог подстилку в сыром углу, а вместо парикмахера – тычок под рёбра. Где единственный плюс твоего положения в том, что ты можешь обижаться сколько угодно, хоть до потери сознания, потому что таким, как Чейс, нет до подобных мелочей никакого дела. Ну а в гареме и делать-то особо ничего не надо, всего-то слушайся и подставляйся. Это лучшее, на что я могла рассчитывать, стоя на исходной.

Это лучшее. И от одной такой мысли ком стоит в горле холодной горечью.

– Кстати, навестим-ка его. В профилактических целях.

Я шумно втянула воздух. В профилактических – это же не значит, что он серьёзно собрался сдавать меня обратно? Сердце всё равно забилось с бешеной скоростью, и я опустилась на сиденье на ничего не чувствующих ногах. Кэри прекрасно видел мои сомнения и вовсе не спешил развеивать их. У него был весьма удовлетворённый, даже немного напыщенный вид, чем он невероятно раздражал и в той же степени пугал одновременно. Поэтому, когда спорткар притормозил у знакомой вывески, я, съёжившись, вновь взглянула в лицо Ланкмиллеру. И та ехидная снисходительная усмешка, которую я получила в ответ, нисколько меня не успокоила.

– Вы же… на самом деле не собираетесь… – я сглотнула тяжёлый ком, мешавший говорить и дышать нормально, – хозяин? – кашлем царапнул по горлу, будто всю душу вынимая.

В этот момент я поняла, что мне отвратительно всё в себе. И этот зудящий страх перед ним, и эта тошнотворная заискивающая манера, чтобы ему польстить. Но это сработало, потому что я наконец получила от мучителя свой ответ.

– Нет уж, не в этот раз. Я тебя толком даже и не попробовал.

Я пропустила мимо ушей уничижающий тон, что не очень, наверное, хорошо. Но облегчение захлестнуло с головой, и я даже выскочила на тротуар раньше самого мучителя, однако тут же застыла от неожиданной мысли. Кроме возвращения назад, я боялась только одного: встречи со старыми «клиентами». Ланкмиллер ещё не знает, и неизвестно ещё, как воспримет. Он ведь пребывает в уверенности, что я буквально «чистый лист».

– Что застыла? – сварливый голос донёсся в спину, и я молча поплелась следом с чувством, как будто меня в кабинет к себе вызвал недовольный босс.