— И все же я не верю, что он примет меня за тебя. Что, если у него есть твой портрет или фотография?

Кристин весело рассмеялась.

— Единственные фотографии, для которых я когда-либо позировала, находятся у меня дома. На них я совсем маленькая. Ты меня там не узнаешь. А портрета моего никто никогда не писал.

— Но у меня нет такой красивой, элегантной одежды, как у тебя, — выдвинула очередное возражение Мина.

— Это правда… — Кристин на мгновение задумалась. — Конечно, твоя одежда очень миленькая, но любой, кто разбирается в женских нарядах, а маркиз-то уж точно разбирается, сразу заметит, что она не очень модная и дешевая.

Девушка задумалась, а затем радостно захлопала в ладоши и воскликнула:

— Я знаю, что делать! Помнишь те мои платья, которые стали мне слишком узки? И потом они не очень шли мне, так как не соответствовали моему характеру?

— Мне кажется… да, я помню. Ты говорила, что они слишком детские.

— Ну так вот, в прошлом году, во время летних каникул и под Рождество, я полностью обновила свой гардероб. А старые вещи Ханна сложила в сундук. Мы собирались забрать его домой, но в карете не хватило места, и я оставила все эти вещи здесь. И, насколько я знаю, они все еще лежат здесь на чердаке.

В глазах Мины вспыхнул живой интерес. Кристин, будучи очень богатой, всегда носила самую модную и дорогую одежду, вызывая зависть всех девочек в школе.

Пока была жива мать Кристин, она постоянно брала подругу дочери с собой на Бонд-стрит. Они вместе выбирали наряды, заказывали платья и шляпки, переходя из одного магазина в другой. И хотя теперь ее мачеха считала, что это совершенно никому не нужная расточительность, Кристин, не обращая внимания на ее недовольство, продолжала заказывать себе одежду там же, где и раньше.

Не все девочки, которые обучались в школе миссис Фонтуэлл, были из таких богатых семей, как Кристин, однако большая часть учениц стремилась соревноваться с ней в роскоши и элегантности нарядов, но это мало кому удавалось.

У Кристин была великолепная фигура и превосходный, тонкий вкус, и как бы ни старались другие девочки перещеголять ее, в своих элегантных нарядах с Бонд-стрит она неизменно выходила победительницей и по праву считалась некоронованной королевой школы.

Кристин решительно поднялась с кровати.

— Я сейчас же пойду и скажу Ханне, чтобы она распорядилась принести сюда мой сундук, — сказала она. — Если бы я не была такой эгоисткой, то должна была бы еще раньше подумать о том, что эти платья могут пригодиться тебе.

— Меня вполне устраивают и мои собственные, — возразила Мина. — К тому же я сомневаюсь, что твои платья мне подойдут.

— Подойдут, я уверена. Я очень выросла за последний год, а ты, как мне кажется, ничуть не изменилась.

Внезапно она горячо обняла подругу.

— Тебе просто необходим кто-то, кто мог бы заботиться о тебе, моя дорогая, — сказала она, с участием глядя на Мину. — Кто-то похожий на Гарри. Я обещаю тебе, что, как только мне удастся выйти замуж и устроить свою судьбу, я найду для тебя прекрасного, доброго, заботливого мужа.

— Самое главное, — улыбнулась ей Мина, — чтобы ты сама была счастлива. А что касается меня, то, если честно, я не хочу выходить замуж. Мне кажется, это очень страшно, если, конечно, я не влюблюсь в него без памяти.

— Когда ты влюбишься, то сразу поймешь, что здесь нет ничего страшного, на самом деле это просто восхитительно! — сияя от счастья, убежденно сказала Кристин.

Она направилась к двери и уже оттуда продолжила:

— Собери вещи, пока я схожу и сообщу Драконше, что забираю тебя с собой. Можешь быть уверена, она сразу же изменит свои планы по поводу увольнения бедняжки Смитти. Ей ведь необходимо постоянно кого-нибудь мучить.

Дверь за девушкой с шумом захлопнулась.

Мина тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что если окажется на месте мисс Смит, то, так же как и эта безропотная тихоня, станет жертвой, над которой будут постоянно издеваться. Мине была нестерпима мысль, что остальные девушки начнут жалеть ее за то, что ей пришлось оставить обучение и начать работать, а также из-за того, что миссис Фонтуэлл будет оскорблять ее и заставлять выполнять самые тяжелые, а подчас и нелепые приказы, просто чтобы потешить свою злобную натуру.

«Все, что угодно, только не это! — подумала Мина с отчаянием. — Этого я не вынесу!»

Но в следующую же минуту к ней вновь вернулись сомнения и страхи.

Неужели она надеется на то, что ей удастся обмануть маркиза Вентнора и выдать себя за Кристин? Как она сможет спокойно жить в его доме, если постоянно будет думать о том, что в любую минуту ее могут разоблачить?

Но даже если ей удастся всех ввести в заблуждение, каково будет ей самой жить в постоянном страхе?

Не думает же она на самом деле, что мужчина, каким бы он ни был, может оказаться настолько бесчувственным, что захочет выбрать себе жену только за то, что она очень молода и слишком глупа, чтобы догадаться о его любовных связях с другими женщинами.

И могла ли леди Лидфорд в действительности вести себя столь непристойно и коварно по отношению к своей падчерице, как рассказывала Кристин?

Мина знала, что ее подруга часто все преувеличивает и бывает неумеренна как в своих симпатиях, так и антипатиях. И в то же самое время Кристин была всегда очень искренней и правдивой в отношениях с подругой. Поэтому сейчас Мина просто не могла представить себе, зачем бы ей придумывать подобную историю и возводить напраслину на мачеху или маркиза.

Мину ужасала сама мысль, что Кристин собирается бежать из дома и выйти замуж без отцовского благословения и разрешения. Конечно, она знала, что лорд Лидфорд был совсем не похож на ее собственного отца, который ни за что не стал бы принуждать ее к браку с нелюбимым человеком.

Вспомнив об отце, девушка подумала, что никогда больше его не увидит, и горькие слезы снова хлынули из ее глаз.

Хотя Мина больше была близка с матерью, отца она тоже очень любила. За свою короткую жизнь она мало встречала мужчин, и отец всегда был для нее идеалом, перед которым она преклонялась.

Когда отец только отправился в свою поездку в Африку, у Мины неизвестно откуда появилось предчувствие, что он не вернется и она никогда его больше не увидит.

С тех пор она часто просыпалась по ночам, чувствуя, как болезненно сжимается в тревоге ее сердце.

— Папа! Папа! — шептала она сквозь рыдания. — Не оставляй меня! Пожалуйста, возвращайся! Мне так одиноко!

Конечно, Мина понимала, что он не может ее услышать, поэтому горячо молилась каждый вечер, чтобы ему не угрожала никакая опасность и он смог беспрепятственно вернуться домой. Увы! Ее молитвы не были услышаны. Она потеряла не только мать, но и отца!

Единственным ее оставшимся родственником был дядя Осберт, которого она не видела долгие годы из-за непростых отношений, сложившихся между братьями. Осберт, кажется, презирал своего брата за то, что тот не пошел на военную службу.