– О, Бенни, я так рада, что это ты.

Она сняла цепочку и впустила его в дом. Она была босиком, в шелковом купальном халате, туго затянутом на талии, а в руке держала пистолет.

Он удивленно спросил:

– А это зачем?

– Я не знала, кто это, – ответила Рейчел, включив систему сигнализации и кладя пистолет на маленький столик в холле. Заметив, что Бен нахмурился, поняла, что ее объяснение несерьезно, и добавила: – Да я не знаю. Наверное, я просто немного не в себе.

– Я услышал про Эрика по радио. Несколько минут назад.

Рейчел обняла его. Ее волосы были слегка влажными, кожа сладко пахла жасмином, а дыхание отдавало шоколадом. Бен понял, что она, судя по всему, принимала ванну так, как она любила, – долго и с удовольствием.

Прижав ее к себе, он почувствовал, что она дрожит.

– По радио сказали, что ты при этом присутствовала, – добавил он.

– Да.

– Мне очень жаль.

– Это было ужасно, Бенни. – Она теснее прижалась к нему. – Мне никогда не забыть этот звук, когда грузовик его ударил. Или как он катился по мостовой. – Она вздрогнула.

– Успокойся. – Он прижался щекой к ее мокрым волосам. – Необязательно об этом говорить.

– Да нет, мне надо об этом говорить, – возразила она, – если я хочу когда-нибудь все забыть.

Бен взял ее за подбородок, приподнял ее прелестное лицо, приблизив его к себе, и нежно поцеловал. Ее губы еще сохранили вкус шоколада.

– Ладно, – он погладил ее по плечу, – давай сядем, и ты мне все расскажешь.

– Запри дверь, – попросила она.

– Да все в порядке, – заметил он, направляясь внутрь дома.

Но Рейчел остановилась, отказываясь идти дальше.

– Запри дверь, – настойчиво повторила она. Удивившись, он вернулся и закрыл дверь.

Она взяла пистолет со столика и пошла в гостиную, держа его в руке.

Что-то не так, что-то есть еще, помимо смерти Эрика, но Бен не мог понять, что именно.

В гостиной было полутемно, поскольку Рейчел задернула все занавески. Что тоже удивило его. Она обычно любила солнце, любила нежиться в его лучах с томностью кошки, лежащей на теплом подоконнике. До сегодняшнего дня он никогда не видел в этом доме задернутых занавесей.

– Не трогай, пусть будет так, – остановила его Рейчел, когда он направился к окнам.

Она зажгла единственную лампу и села в угол мягкого персикового дивана, освещенная ее янтарным светом. Комната была обставлена в современном стиле в персиковых и темно-синих тонах, светильники – бронзовые, кофейный столик – бронза и стекло. Ее голубой халат прекрасно гармонировал с интерьером.

Она положила пистолет на столик рядом с лампой. Поближе к правой руке.

Бен принес шоколад и шампанское из ванной комнаты и подал ей. В кухне он взял еще бутылку холодного шампанского и бокал для себя. Когда он вернулся в гостиную, Рейчел сказала:

– Наверное, это неправильно. Я про шампанское и шоколад. Как будто я праздную его смерть.

– Ну, если вспомнить, каким он был подонком в отношении тебя, может, и есть повод отпраздновать.

Она решительно покачала головой.

– Нет. Смерть никогда не может служить поводом для праздника, Бенни. Вне зависимости от обстоятельств. Никогда.

Но она машинально провела кончиками пальцев вдоль бледного, тонкого, еле заметного шрама длиной в три дюйма на правой стороне лица вдоль подбородка. Год назад, пребывая в отвратительном настроении, Эрик швырнул в нее бокалом с виски. Он промахнулся, но острый осколок рикошетом задел ее по щеке. Потребовалось пятнадцать маленьких швов, наложенных мастером своего дела, чтобы избежать заметного шрама. В тот день она и ушла от него. Эрик никогда не сможет больше навредить ей. Хотя бы подсознательно, но она должна чувствовать облегчение от его смерти.

Замолкая время от времени, чтобы отпить глоток шампанского, Рейчел рассказала Бену об утренней встрече в адвокатской конторе и последующем столкновении на улице, когда Эрик схватил ее за руку и, казалось, готов был ударить. Она подробно рассказала о несчастном случае и ужасном состоянии тела, как будто ей было необходимо облечь все увиденное в слова, чтобы освободиться от страшного видения. Рассказала она и о своих хлопотах по поводу похорон, и, пока говорила, руки дрожали все меньше и меньше.

Бен сидел близко к ней, повернувшись, чтобы видеть ее лицо, и положив руку ей на плечо. Иногда он принимался ласково массировать ей шею или гладить ее роскошные медного цвета волосы.

– Тридцать миллионов долларов, – заметил он, когда Рейчел замолчала, и покачал головой, удивляясь иронии судьбы, подарившей этой женщине все, когда она соглашалась на столь малое.

– Честно, мне эти деньги не нужны, – сказала она. – Я уже подумываю, не отдать ли мне их. Во всяком случае, большую часть.

– Они твои, и ты можешь делать с ними все, что пожелаешь, – улыбнулся он. – Только не принимай решения сейчас, чтобы не пожалеть потом.

Нахмурившись, Рейчел посмотрела на бокал с шампанским, который держала обеими руками.

– Конечно, он пришел бы в бешенство, если бы узнал, что я их отдала.

– Кто?

– Эрик, – тихо ответила она.

Бену показалось странным, что ее беспокоит реакция Эрика на ее поступок. Она явно еще не пришла полностью в себя после пережитого потрясения.

– Подожди, дай себе время привыкнуть к ситуации.

Она вздохнула и кивнула головой.

– Который час?

Бен взглянул на часы.

– Без десяти семь.

– Я уже позвонила многим, рассказала, что случилось, сообщила о похоронах. Но нужно еще связаться по крайней мере с тридцатью или сорока людьми. Близких родственников у него не было, только несколько двоюродных сестер и братьев. И тетка, которую он терпеть не мог. И друзей всего несколько человек. Он совсем не умел завязывать дружеские отношения. Зато, как ты знаешь, куча коллег. Господи, сколько еще надо сделать.

– У меня радиотелефон в машине, – заметил Бен. – Я могу тебе помочь со звонками. Тогда мы быстро управимся.

Она слегка улыбнулась.

– И как же это будет выглядеть – дружок жены помогает ей известить скорбящих?

– Зачем им знать, кто я такой? Могу просто сказать, что я друг семьи.

– Поскольку от семьи осталась одна я, то это будет правдой, и ты мой лучший друг на всем свете, Бенни.

– Больше чем друг.

– О да.

– Надеюсь, намного больше.

– И я надеюсь, – проговорила Рейчел.

Она поцеловала его и на мгновение положила голову ему на плечо.