— Кого, ради всего святого, принесло в такую погоду? — удивилась миссис Раш.

Мэри поспешила в буфетную, и ей пришлось повозиться, чтобы открыть дверь из-за порывов ветра, — все это время настойчивый стук продолжался.

К ее изумлению, пошатываясь, внутрь ввалился Джордж, мужчина, которого она любила. На плече у него было что-то большое и все в снегу.

Он стал хватать ртом воздух, оказавшись в теплой кухне.

— Джордж! Что произошло?

— Сюда! Скорее! Это юная леди. Я нашел ее в лесу Бридженд-Вудс. Не знаю, живая она или мертвая!

— Что? О боже! Миссис Раш! Быстро, пожалуйста, принесите полотенца и подкиньте дров в камин. Нам понадобятся еще одеяла и коньяк. Джордж, несите ее сюда, положите у камина. Где, вы говорите, ее нашли?

— В лесу. На ней костюм для верховой езды. Довольно необычный. Но рядом не было лошади. Думаю, она ее сбросила. Смотрите… видите эту ссадину и шишку у нее на лбу? Она лежала у большого старого дерева. По всей видимости, она ударилась об это дерево, когда упала.

Мэри убрала мокрые волосы с лица девушки, приложила палец к ее шее и нахмурилась.

Нет пульса?

— Слава богу! Она жива! Послушайте, нужно позвать врача — надеюсь, он немедленно отвезет ее в больницу.

Она взглянула на Джорджа и почувствовала, как краснеет от его жаркого взгляда.

Молодой фермер покачал головой, снежинки таяли на его темно-рыжих волосах.

— Нет, Мэри. Ближе всего к нам доктор Мид из Деббингфорда, ему сюда никак не добраться. Снега уже по колено. Замок отрезан от деревушки.

Миссис Раш поспешила в комнату и помогла Мэри снять дождевик с неподвижного тела девушки.

— Нужно снять с нее мокрую одежду, уложить в теплую постель, иначе она долго не протянет!

Мэри прикусила губу.

— Но мы же не можем оставить ее в замке, миссис Раш! Граф ни за что бы этого не позволил! Ведь он никого не принимает, даже тех, кого знал всю жизнь, что уж говорить о больной незнакомке, которая неизвестно как долго здесь останется!

Пожилая повариха, поджав губы, ядовито спросила у девушки:

— Так что, с глаз долой — из сердца вон?

Мэри секунду смотрела не нее, а потом решительно сказала:

— Джордж, отнесите ее наверх. Нельзя же оставлять ее на кухонном полу! Миссис Раш, принесите горячей воды и коньяку.

Джордж поднял незнакомку как пушинку и последовал за Мэри из кухни по длинному коридору для слуг.

Они неслышно ступали по грубой рогожке, потом поднялись по холодной витой каменной лестнице, которой пользовались служанки, чтобы подняться на верхние этажи замка, не ступая на главную лестницу.

Мэри подхватила масляную лампу и поспешила по узкому коридору в южную башню замка.

— Быстрее! Сюда. Кладите ее на кровать — осторожнее, Джордж! Бедняжка! Интересно, кто она? Точно не местная.

— Похоже, мы не узнаем, кто она, пока девушка не придет в себя… если вообще когда-нибудь очнется! — мрачно сказал Джордж.

Он попятился от кровати, обеспокоенно оглядываясь на красивые шторы и толстый ковер на полу.

— Чья это комната, Мэри? Здесь все готово к приему гостей. Неужели граф ждет кого-то на Рождество?

Мэри только собиралась ответить, как в комнату вошла миссис Раш с большим тазом горячей воды. Джордж поспешно покинул комнату, когда женщины стали стягивать с девушки мокрую одежду.

— Зачем вы принесли ее в эту комнату? — встревожилась миссис Раш. — Ею не пользовались с тех пор, как…

— Это единственная комната, где готова постель. К тому же она самая дальняя от северной башни и покоев его светлости.

— Ты лишишься места, если он узнает!

Мэри задумалась на секунду и пожала плечами — они укутывали девушку в теплые полотенца.

С губ ее сорвался тихий стон — какое облегчение! Значит, она жива.

— Мне принести одну из своих ночных сорочек? — спросила миссис Раш. — Хотя, как по мне, она в них может завернуться несколько раз!

Мэри вновь промокнула волосы девушки тонким льняным полотенцем. У незнакомки по плечам рассыпались белокурые локоны.

— Нет… подождите… в комоде, миссис Раш. Да, в том большом в углу комнаты. В верхнем ящике вы найдете ночную сорочку.

Миссис Раш выглядела потрясенной, но послушно вынула из ящика легкую шелковую сорочку — изящную вещь с тончайшими кружевами на вороте и длинных рукавах.

Держа в руках мягкую ткань, повариха вопросительно взглянула на экономку — на сердитом лице была написана тревога.

— Мэри! Но это же…

— Да, это сорочка хозяйки. Но больше здесь некому об этом беспокоиться. А бедняжке нужно переодеться.

Когда незнакомку переодели и закутали в одеяла, она осталась лежать на подушках, а женщины стояли у кровати и смотрели на нее.

— Она похожа на одного из тех ангелов, которых можно увидеть в книжках по искусству — хозяин хранит их в библиотеке, — прошептала миссис Раш. — Как думаешь, она выкарабкается?

Мэри прикоснулась ко лбу девушки. Ссадина у самой кромки волос уже затянулась, под ней начинал наливаться фиолетовый синяк.

— Горячая как печка. Надеюсь, она не подхватила простуду, но это одному Богу известно: будет настоящим чудом, если она после такого падения окажется цела и невредима.

— Похоже, она спит.

Мэри кивнула.

— Спит. И это хорошо. Будем надеяться, что утром она проснется и об этом происшествии ей будет напоминать только сильная головная боль.

— Тогда она и расскажет нам, кто она такая, — сказала повариха, суетливо убирая полотенца и таз. — Как она оказалась в Бридженд-Вудс, можно только догадываться. Должно быть, родные волнуются, что она не вернулась домой. И Рождество на носу к тому же.

— Я посижу с ней, — негромко сказала Мэри. — Передайте Джорджу, если он еще не ушел, что я поговорю с ним завтра.

Миссис Раш фыркнула.

— В такую метель он вряд ли доберется назад на свою ферму. Думаю, переночует на конюшне. Там все равно теплее, чем на его старой сырой ферме!

Мэри промолчала. Повариха прекрасно знала, как девушка относится к Джорджу Редфорду. Разговорами тут не поможешь. Мэри так сильно его любила, что с радостью стала бы его женой.

Но Джордж просто отказывался жениться на девушке. Он был так же упрям, как и его старик отец. Он словно застрял в прошлом, отказываясь шагать в ногу со временем.

Мэри прикрутила масляную лампу, оставив лишь маленький фитиль, и молча сидела у кровати.

Шло время, девушка дышала уже немного легче, но лоб все еще был очень горячим.