* * *

Ольга проснулась только на следующий день. Потёрла глаза, зевая, села на диване.

— Тём? — окликнула.

Парень моментально выскочил из кухни:

— Что, солнышко?

— Я, наверное, так устала, что мгновенно вырубилась. Который сейчас час?

— Двенадцать дня.

— О господи! — Оля вскочила, покачнулась. — Черт, голова трещит!

— Погоди, сейчас приготовлю нам кофе, не торопись.

— Как не торопись? Мне надо успеть на электричку.

— Ну какая сейчас электричка? Перерыв.

Парень увидел панику в глазах девушки.

— Тогда надо вызвать такси.

— Ладно, сейчас вызову, — Артём вытащил телефон из кармана джинсов, набрал номер. Ольга напряжённо смотрела на него. Он назвал адрес и отключился. — Скоро будет, в течение сорока минут.

— Так долго?

— Ну а что делать? Не ближний свет. — Оля тяжело вздохнула. Артём вернулся в кухню, начал там хлопотать, и вскоре по дому разнесся аромат свежесваренного кофе. — Держи, — вернулся, поставил перед невестой чашку. — С пеночкой. Обалденный. — Оля обхватила чашку руками, стараясь согреть холодные пальцы. — Наслаждайся и отдыхай, пока мы ждём такси.

Сделав глоток, поморщилась:

— Такой крепкий! Ты же знаешь, я не люблю такой.

— Быстрее проснёшься, солнышко. Этот кофе самый дорогой, из Коста-Рики.

Девушка сделала ещё несколько глотков. Артём следил за ней.

— Ты выглядишь усталой, — он сел рядом, взял ее ладони в свои, поглаживая пальчики, — и холодная какая, как суслик, — набросил на Олины плечи мягкий плед. — Отдыхай, зая.

Девушка положила голову ему на плечо, дыхание ее становилось ровнее, и вскоре она уже крепко спала на плече своего жениха.

Никита

Телефон проиграл коротенькую мелодию — наконец-то! С нетерпением схватил — знал, это сообщение от моей любимой. Мама заглянула в комнату.

— Никит, помоги застегнуть сумку.

— Ага, — отозвался, глядя на экран.

Мои губы сами собой расплывались в улыбке. Я прочитал первую строчку, затем снова перечитал. Холод пронизал всё мое тело. Почувствовал, как что-то всхлипывает в моей груди.

— Ник? Ты в порядке?

Я пытался вникнуть в суть написанного, дочитать до конца, но буквы расплывались перед глазами, да и руки вдруг сильно задрожали.

— Мам… — голос сорвался на хрип, я протянул ей телефон. — Что-то не пойму… о чем там?

Вглядывался с надеждой в ее лицо, мысленно моля, чтобы она сказала, что написанное — ошибка, я просто разучился читать, или мне все это снится.

Мама нахмурилась, протянула мне телефон обратно:

— Ник, мне очень жаль…

— Что? Что там?

— Ты знаешь.

Закрыв лицо руками, простонал. Мама обняла меня, притянула к себе.

— Она права, милый. Тебе надо учиться. Оля желает тебе только добра. И, конечно, она любит Тёмку. Я же тебе говорила. У них это уже давно. Если ты ее по-настоящему любишь, отпусти.

* * *

Дни до отъезда прошли как во сне. Я все ещё надеялся, что Оля передумает, надеялся до последнего. Мне казалось, что вот-вот раздастся звонок в дверь, и за порогом будет стоять она — моя девочка. Но время шло, пролетали часы, минуты, и с ними уходила и надежда.

Последнюю ночь я не спал. Бродил по комнате, размышляя, что делать. Остаться ли здесь или бросить все и уехать. Не мог поверить в происходящее. Лёлька ушла от меня после всего, что между нами было. Что я сделал не так? Может, моя неопытность отвратила ее от меня? Если бы только знать — почему?

Закрывая глаза, я отчетливо видел ее искаженное страстью лицо, ее губы, шепчущие мне слова любви, глаза, светившиеся от счастья… И я снова открывал глаза, не желая ничего видеть.

Перед самым рассветом услышал в соседней комнате скрип дивана, осторожные шаги — проснулась мама. Она упаковала почти все, что хотела забрать.

Я вдруг понял — не могу остаться здесь. В доме, где в соседней квартире живет моя любимая девушка, где я впервые вкусил сладость ее девственного тела, где все будет напоминать о той ночи. Ольга выбрала не меня — моего лучшего друга. Я проиграл, и надо постараться перешагнуть через своё эго, не тревожить, отпустить её. Будь счастлива, моя Чужая Радость.

Включив свет, распахнул дверцы шкафа, не глядя стягивая вещи с полок — футболки, джинсы, носки, трусы. Скинул рубашки с плечиков, пиджаки, брюки…

— Мам, — крикнул. — Где те два больших клетчатых чемодана?

Оля

Во рту было сухо, а голова словно чугунный котёл. С трудом разлепив веки, я пыталась понять, где нахожусь. Попробовала приподнять голову, простонала. Послышались шаги, заставив меня поморщиться от этого звука — в голову словно вбивали гвозди.

— Зая… — ласковый шёпот у самого уха. И дыхание. Я улыбнулась — я узнала этот голос. Тёмка — мой жених, мой любимый…

Нет!

Неужели я крикнула, потому как Артём взял меня за плечи и, прижав к своей груди, теперь гладил меня по спине и что-то говорил.

Нет!

Попыталась его оттолкнуть, но сил не было. Да что со мной?

Волна воспоминаний накатилась на меня, придавив своей тяжестью. Никита! Он ждёт меня.

— Тёма, какой сегодня день?

— Двадцатое сентября.

— Что? Не может этого быть! — я всё-таки поднялась с дивана, бросилась к окну. Снаружи было сумеречно. — А где такси? — я обернулась к парню. Он пожал плечами.

— Разве ты не помнишь, что решила никуда не ехать?

— Что ты такое говоришь? — топнула ногой.

Мысли о том, что Никита меня может не дождаться, мешала сосредоточиться.

— Ну да, Оль… — голос Тёмки был растерянным. — После того как ты прочитала его сообщение… — он протянул мне телефон.

Я напряжённо пыталась вспомнить, что там было написано, но безрезультатно. Выхватив мобильник из рук Артёма, прочитала написанное. Последние строчки уже расплывались. Закусив губу, я опустилась на диван. Боль разливалась по всему телу, растекалась, словно вода, прорвавшая дамбу. Я всхлипнула, закрыла лицо ладонями. Он ушёл, навсегда. Передумал. Не захотел ждать меня…