В животе образовался тугой узел. Мы виделись много раз, но еще никогда его лицо не казалось таким напряженным, не играли по скулам желваки, грудь не поднималась чаще, будто Александр спешил. А взгляд его… Поначалу решительный, он стал растерянным, а после в нем появилось что-то другое… Жар. Огонь. Пламя.

Я с новой силой осознала, что стою без рубашки и моя спина оголена, как и плечи с ключицами, которые он прекрасно видел в отражении.

Секунды растянулись, и я будто разучилась дышать, но, к счастью, парень пришел в себя первым.

— Извиняюсь. — И резко задернул штору.

Щеки мои вновь пылали, сердце билось как сумасшедшее. И не понять точно, чего я испытывала больше: смущения или досады. Александр вызывал во мне слишком сильные чувства, и я порой не могла себя контролировать. Вот и в этой ситуации уставилась на него как истукан, будто заледенела.

Как же стыдно!

— Кхм, продолжим, — избегая смотреть на меня, кашлянула врач.

— Да, пока нам вновь не помешали, — произнесла я достаточно громко, чтобы услышали за ширмой.

Я до сих пор злилась на Розенталя, и он не должен был думать, что это не так.

Врач ушла, перед этим оставив чашку с голубым отваром и попросив выпить его до дна. Зелье должно было подлечить меня изнутри, поскольку не все можно исцелить мазями и лекарственными растворами.

Когда занавеска, скрывавшая меня, отодвинулась, я сидела на постели, свесив ноги.

— А где Вацлав? — как можно более равнодушно спросила у огневика.

Будто недавней неловкости не существовало… Будто я не видела, как он смотрел на меня.

— Ушел. На занятие в другое крыло.

— А тебе не надо туда же?

— У меня карт-бланш.

Моя бровь вопросительно изогнулась. Но когда он приблизился и сел рядом на постели, я отвернулась, сосредоточив внимание на мерцавшем голубыми искрами лекарстве в моих руках.

— Высший балл дает послабление.

— Всегда, когда мы встречались, ты занимался чем угодно, но не учебой. И когда же ты успеваешь?

— Я полон секретов. Или гениален. Или ты просто видела меня не в те моменты. — Маг лишь едва оперся на кровать, ноги касались пола, ладони вновь лежали в карманах.

Случайно я заметила белую полоску шрама, что выглядывал из-под рукава на внешней стороне запястья. Мне стало любопытно, но я решила не спрашивать о нем, поднося чашку к губам и отпивая напиток. Пусть и прошло время, он все еще был горячим и слегка обжег язык.

— Врач сказала, что мне надо отдохнуть, — сообщила я, намекая, что ему пора уходить.

Повисло краткое молчание.

— Ты все еще злишься на меня за вчерашнее?

— Да, — не стала отрицать я.

Вокруг царила тишина. Кровать все еще была занавешена, хотя мы и находились здесь одни. Правда, если кто-то зайдет в общую палату, то дверь протяжно заскрипит. Ее будто намеренно не смазывали, чтобы она исполняла роль оповещателя.

— И почему? Рано или поздно о твоих настоящих способностях узнают все. Это неизбежно. — Судя по голосу Розенталя, он совсем не понимал, что именно сделал не так.

Я быстро поднесла чашку ко рту, допивая остатки, поставила ее на тумбу и повернулась к огневику лицом.

— Проблема в том, как ты это сделал… Это была моя тайна, и без разницы, какие причины заставляли меня ее хранить. Если ты не желаешь мне что-то рассказывать, то молчишь, а я не допытываю, хотя стоило бы. Ты же захотел узнать и, наплевав на все, разузнал, — спутанно протараторила я, чувствуя, как утихший на время жар возвращается. Но мой запал быстро иссяк, накатила слабость, плечи поникли, и я посмотрела на свои ладони. — Может, мне тоже так поступать и с силой выбивать из тебя секреты? Хотя о чем это я, даже если бы хотела, у меня бы ничего не вышло.

И зачем я распинаюсь? Может, потому что мне не все равно? Я никому не позволю пренебрегать мною и моими желаниями, даже ему.

— Я не ожидал, что твои волосы засветятся. Просто знал, что с ними что-то не так. Это случайность, — спустя несколько секунд раздался негромкий голос Александра. — Хотя да, я бы не перестал спрашивать, но лишь потому, что ты мне интересна. Поверь, я мало к кому проявляю такое внимание. — Он усмехнулся, а я знала, что это было правдой. Стоило только вспомнить лицо огневика пару минут назад.

Но я все еще хмуро смотрела на него, и парень склонил голову, вытащив руку из кармана и неожиданно признавшись:

— На самом деле я не всегда понимаю, что поступаю неверно. — В этой откровенности не было и намека на слабость, скорее ирония над самим собой. Розенталь осторожно добавил: — В некоторые моменты… Хотя, возможно, дело в том, что я на самом деле и не считаю, что поступаю ужасно. У всех свои нормы морали. Вацлав и Мартин успели привыкнуть ко мне.

Александр оттолкнулся от кровати и рывком поднялся. Встал передо мной, изучая взглядом. Под его пристальным вниманием мне стало не по себе.

— Наверное, в твоих словах и есть правда. Вот только либо мы подстраиваемся друг под друга, либо расходимся. В этом партнерстве я не хочу быть той, что постоянно одна идет навстречу.

— Партнерстве? — Отчего-то слово его развеселило. Смех разнесся по помещению, отскочил от стен и рассыпался колдовскими искрами, создавая какое-то волшебство. В животе вновь появилась жгучая тяжесть.

Я только открыла рот, собираясь ответить, как дверь в палату скрипнула, — кто-то вошел.

— Главное, чтобы она не спала, — пробормотал Данил — я с легкостью узнала его голос.

— Если даже спит, проведать все равно надо, — тихо отозвалась подруга.

— Ты права, — послышался ответ, и спустя миг меня негромко окликнули: — Ева?!

Розенталя чужой визит ничуть не смутил, я же подскочила с места. Мне не хотелось, чтобы мои друзья видели нас вместе. Пусть я всего лишь отсрочивала неизбежное, тем более совсем скоро предстояло поиграть на нервишках Леи, но все же… В глубине души я боялась, что мое знакомство с Александром их оттолкнет. Стоит только вспомнить лицо Кирстен, когда к нам во время речи ректора подошел Альбер Димитар.

Хотя ее сложно винить, ведь потом он ей угрожал…

Нет, знакомить два настолько противоположных мира я пока не собиралась.

Схватив ладонь огневика, потянула его за собой. Похоже, прятать его входило у меня в привычку. Благо Розенталь и не думал сопротивляться.

Я завела его за штору, по ту сторону которой ютилась пустующая больничная койка. Внушительно посмотрела на него и одними губами произнесла: «Пожалуйста».

Александр покачал головой, сощурился, и от его взгляда мне стало тревожно. Но спустя секунду огневик так же беззвучно ответил: «Хорошо». Я еще мгновение оставалась на месте, а потом очередной оклик по имени заставил вернуть ткань на место и выглянуть в общий коридор палаты.