— …совершенно необходимо! Вам ведь и так известно, что…

— …испытываешь мое терпение! Дерьмо! Даже речи быть не может!

— …с будущим князем Помонта! И даже… Не пристало преодолевать такие… Это неслыханно!

Из казавшегося малосвязанным набора слов выстраивался все более внятный диалог. Подойдя достаточно близко, Вебер стал свидетелем ожесточенных пререканий юного лакея с Остином. Последний слегка побагровел от наглости прислуги, но изо всех сил старался держать себя в руках. И все же внимание Верго привлекли вовсе не крики: неподалеку от лакея, нервно переминаясь с лапы на лапу, стоял (если это слово можно применять к ползающему существу) громадный вьючный жук. По размерам его можно было сопоставить с каретой, что была к нему прикреплена. Огромный темно-синий панцирь красиво отражал свет висящих неподалеку ламп. Из-под защитного хитинового слоя с каждой стороны насекомого выглядывало по четыре увесистых, мясистых лапы, покрытых крупными ворсинками и твердыми шипами. Панцирь скрывал хрупкие полупрозрачные крылья, что приходились существу скорее ненужным рудиментом, за ними располагался мягкий, раздутый торакс. На передней же части существа едва умещалась крупная голова, увенчанная огромными фасетчатыми глазами, пониже которых виднелись острые мандибулы, что по незнанию, несведущими людьми нередко назывались жвалами.

Не смотря на грозный вид жука, Вебер хорошо знал, что их не следует боятся — это был представитель касты «принцев». Единственной целью громадины в улье его собратьев было оплодотворение фертильных самок. Выработав свой ресурс в течении сезона, такие вот насекомые отвергаются своим же племенем. Имея лишь одну задачу в жизни, они были совершенно не приспособлены для выживания в одиночку — эти существа крайне пугливы и глупы. Их зачастую подбирают фермеры, спасая от голодной смерти. Хорошо обученный и запряженный качественной сбруей жук-принц — отличное вьючное животное. Они хорошо справляются с работой в поле и перевозкой крупногабаритных грузов, нередко же их запрягают и в повозки.

Даже в обнищалом Помонте вьючные жуки не были редкостью, и удивило Верго не столько наличие у его заказчика такого существа, сколько загруженность насекомого: сбруя опоясывающая массивный панцирь была увешена несколькими десятками сумок, и мало того, крепящаяся к жуку карета везла на себе парочку увесистых тюков, каждый размером с самого Вебера. Теперь то было понятно, куда ранее тащили всю ту поклажу местные.

Головы жуков не сильно преуспевали в выражении эмоций, ведь предельно сложно выразить что-либо, когда у тебя нет мышц лица, кожных покровов, зрачков в глазных яблоках и, собственно, век, не говоря уже о губах. Как правило они выражали чуть больше чем ничего. И все же настрой великана можно было определить по его крупным, торчащим из головы усикам. Казалось, опустить их еще ниже того где они уже находились можно было только вырвав с корнем. И даже не до конца было ясно что именно портит жуку настроение — тяжеленный груз, отвратная погодка, или же разворачивающийся в нескольких метрах спор, а может и все вместе.

Верго было жалко безмолвного гиганта, столь величественное насекомое во всей этой сети из ремешков и сумок выглядело комично и нелепо. Единственное что могло послужить утешением, так это беспросветная недалекость этих созданий. Глупым живется проще, как известно, ведь они не в состоянии осмыслить и половины своих проблем.

Тем временем в спор Остина и безымянного лакея решил вмешаться Голдберг. Барон осведомился о причине раздора сухо и не без раздражения:

— Мы не успели еще тронуться в путь, и у нас уже возникла проблема?

— Господин, вам конечно известно о неприспособленности юного господина Марка к тяжестям такого длительного путешествия, — быстро защебетал лакей, не дав вставить Остину и слова. — Конечно мы не можем отправить его в изнурительную дорогу без соответствующего экипажа.

— Что за бред ты несешь?! Мы будем двигаться по забитой глухомани. Качественными дорогами, да что там, и просто дорогами там и не пахнет! Тащить с собой балласт что застрянет в первой же яме просто лишено смысла. Вся наша группа идет исключительно пешком, — главарь наемников проговаривал это так сдержанно, как только мог. Было видно, что он старательно подбирает слова находясь перед своим нанимателем.

Голдберг с задумчивым видом оглядел сначала карету с запряженным в нее жуком, а после раздраженного Остина. Что-то прикидывая Барон поспешно пригладил свои усы, наконец удостоив взглядом лакея.

— То, о чем вы говорите конечно не лишено смысла, вот только, говоря по правде, наследник и впрямь не очень то вынослив. Он будет неслабо тормозить наше шествие. Неужто мы будем пробираться через непроходимые заросли и дремучие леса? Я что-то таких в Помонте и не припомню. Даже здесь, посреди леса, от дерева до дерева не меньше трех метров. Да и полузабытых дорог до Ганои — пруд пруди. Уж по ним то экипаж и проедет. В конце концов посмотрите на стальную ось кареты и обратите внимание на этого красавца, — Голдберг нежно похлопал по толстому панцирю озадаченного жука.

— Даже если каким-то чудом он нигде не застрянет, как вы это все себе представляете? По-вашему, роскошная карета с запряженным жуком-принцем, что, не будет привлекать внимания? Да его за версту видно!

— Думаю привлекать внимание она будет не больше чем отряд до зубов вооруженных гвардейцев, — беспечно парировал Барон. — И если мы уже затронули тему незаметности… Просто скажите на милость на кой ляд вы вообще притащили с собой самострелы? Мы же не на осаду крепости собираемся!

Верго бегло осмотрел находящихся неподалеку гвардейцев, его взгляд умело скользил по их предметам гардероба, поспешно огибая походные сумки и простые отделанные темной кожей ножны. Наконец он зацепился за нечто любопытное, — сразу из нескольких сумок торчали закутанные в плотную ткань продолговато-плоские предметы. Вебер прикинул возможный размер арбалета, сопоставляя с выглядывающими из сумок силуэтами — как раз впору.

Остин с Голдбергом тем временем были поглощены спором. Каждый попеременно приводил свои аргументы разной степени существенности и объективности. Барон по ведомой только ему причине быстро проникся идеей взять с собой экипаж. Неужто собирался ехать в нем, в то время как остальные члены группы будут безустанно вытаптывать ногами пыль помонтских дорог? Верго становилось дурно от одной только мысли о ожидающей Голдберга тряске. Сам бы он не согласился ехать в карете по местному бездорожью даже за деньги (хотя смотря конечно за какие).

Стоящий в шаге от экипажа довольный лакей наблюдал за заваренной кашей, о его довольстве свидетельствовала не только дурацкая натянутая ухмылка, но и неистовое кивание головы, что сопровождало каждое сказанное Голдбергом слово. Нужно было отдать парню