поесть. Давайте мы лучше с Эйкой вам станцуем, а вы насладитесь трапезой.

Удивительно, но суровый генерал не стал с ней спорить. Наоборот, его глаза загорелись, а в седых бороде и усах мелькнула едва заметная улыбка. Вот значит как? Очарован наложницей из Дома Утех?

Эйка принялась играть на лютне, а Айми начала танец. Она двигалась весьма умело для провинциальной наложницы, но все-таки в ее движениях не было… изящества. Я вспомнил одновременно плавные и резкие движения лекаря. То, как он тянулся, вешая одежду. Изгибался, словно молодой стебель.

Я потряс головой и принялся за еду. Боги, и о чем я думаю?!

Часть 5

Соврав, что устал, я вырвался из павильона в холодную октябрьскую ночь. Осень была в самом расцвете. Ни в одно время года наша империя не бывает столь же прекрасна, как осенью. Сейчас, вдали от дворца, я понимал это как никогда ясно. Красивая страна, погрязшая в бесконечном стремлении чиновников обогатиться.

Новости о распространении неизвестной скверны приходили со всех уголков королевства. Но ни один министр не счел их важнее сундуков с золотом. А король? Его вообще ничего не заботило кроме престола.

Я остановился у колодца, вдыхая запах мокрого камня и водяного мха.

А что я сам? Ничуть не лучше отца.

Эти люди уверены, что я смогу им помочь побороть черных монахов. А я никак их в этом не разубедил. Да я их сегодня впервые увидел! Как я могу помочь? Даже пополнив ряды их скудной армии, я вряд ли переломлю ход битвы.

На едва слышный шорох среди зарослей кустов я отреагировал рефлекторно. Меч остался в купальне, и из оружия у меня было лишь собственное тело.

Оттолкнувшись ногой от колодца, я взлетел вверх, и приземлился за спиной нежданного визитера. Сжал сзади тонкую шею и дернул на себя.

Передо мной оказалось бледное лицо лекаря. Его голубые глаза блестели в темноте, а губы удивленно раскрылись.

Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга. Я почему-то все никак не мог выпустить его из захвата. Пальцы будто сплавились с нежной кожей шеи и прохладными шелковистыми волосами.

Вблизи он оказался еще меньше, чем я помнил. Едва доставал мне до подбородка.

Он почти лежал у меня на локте, испуганно глядя снизу вверх.

Неожиданно его губы пришли в движение:

— Ваш друг все еще жив. Вот если бы он умер, тогда могли бы попытаться меня придушить.

Я очнулся. Злость на самого себя затопила жаром. Он еще и язвит. Как такой дохляк может кому-то нравиться?

Я небрежно оттолкнул его от себя и заложил руки за спину. Ладонь снова начало жечь. Да так, что хотелось окунуть ее в ледяную воду. Желательно, вместе с головой, в которой плыл туман.

Должно быть, это от странного цветочного запаха, который, кажется, исходил от лекаря. Проклятый модник!

Мы стояли в полной тишине и продолжали смотреть друг на друга. В своих светлых одеяниях, с бледной кожей и серебристо-пепельными волосами, он напоминал призрака.

Остряк не выдержал первым:

— Вы забыли, куда шли?

— Нет. — Непонятно почему голос звучал хрипло и невнятно. Я прочистил горло: — Если вы искали Эйку, то она все еще в павильоне.

Лекарь удивленно вздернул брови:

— Я никого не искал.

Да неужели? Должно быть торопился на ночное свидание, а теперь боится, что его застукали.

Я снисходительно улыбнулся:

— Не волнуйтесь, я никому не скажу. В конце концов, это не мое дело.

Лекарь посмотрел на меня с раздражением:

— Это действительно не ваше дело, что бы вы не имели ввиду. — Он скривил свои пухлые губы. — Можете идти, куда вы там спешили.

Я хмыкнул, испытывая странное удовольствие от того, что порчу планы маленького сластолюбца. Должно быть, они договорились встретиться именно на этом месте. Не время предаваться любви, когда за стенами бушуют черные монахи.

— Я никуда не спешил.

Лекарь явно начинал терять терпение:

— Вы забыли, куда вас поселили?

Я уже собирался ответить, что вообще не знаю, какие покои мне выделили, как в колодце раздалось протяжное завывание. Словно ветер свистел в щелях.

Рэйден вздрогнул, странно дернулся и бросил взгляд на колодец. Боится? Не похоже…

Он косился глазами в сторону колодца и нетерпеливо переминался с пятки на носок.

Что же ты задумал, хитрец?

В колодце снова послышался странный вой, в котором теперь отчетливо различался мужской голос.

Лекарь взмахнул широкими рукавами — Айми было чему поучиться. Он двигался на зависть королевским наложницам.

— Вы разве не устали? Идите спать. — Рэйден бросился к колодцу и, опершись тонкими ладонями, заглянул внутрь.

Он перегнулся через край и едва ли не нырнул внутрь. Я даже не успел понять, что делаю. Меня просто охватил страх. Поднялся откуда-то из живота и хлынул в горло горечью. Ударил по вискам и выступил на коже испариной.

Я метнулся к лекарю и схватил его за отворот халата, оттягивая глупца о колодца.

Он не удержался на ногах и упал мне на грудь.

Меня снова обдало цветочным ароматом, и неожиданно стало жарко. Я не ощущал ни холода, ни ветра — только опаляющий жар.

Да что со мной такое? Я сжал хрупкие плечи и отодвинул лекаря от себя.

— Что вы задумали?

Он оттолкнул мои руки и раздраженно прошептал:

— Мне нужно поймать призрака.

Я принюхался. Он вроде бы не пьян.

— Призрака? Вы еще и заклинателем тут служите?

Лекарь закатил глаза:

— В колодце живет призрак. Потому этот павильон и не любят.

— И зачем же призрак вам понадобился?

Только колдуны и заклинатели имели дело с ду́хами. Первые — чтобы заставить их творить свою черную волю, вторые — чтобы получить тайные знания.

Рэйден устало вздохнул:

— Из-за вашего друга. Эту ночь он не переживет.

Внутри меня все похолодело. Дайске всегда был для меня не более чем слугой, вынужденным из благодарности все время торчать подле. Но побег из дворца и многие дни странствий нас сплотили. Если я не могу позаботиться об одном человеке, то как буду заботиться о всей стране? Каким королем я стану, если не буду дорожить ни одним из своих подданных?

— Но ведь… вы вытащили из него частицы плоти монаха.

— Да. И это остановило заражение черной скверной. Но саму рану это не излечило. Он потерял слишком много крови. Порваны сосуды. Я не могу их сшить. Но я могу попробовать одно средство.

— Какое же? — Я прищурился, ожидая подвоха.

Лекарь тяжело вздохнул, как будто общался с деревенским дурачком:

— Мой учитель пытался соединить алхимию с