– Анна, меня прислал ваш…

– Я знаю кто. И мне его помощь не нужна. Мне ничья помощь не нужна.

Она развернулась и пошла в противоположную от нас сторону.

– Анна, – крикнул ей вслед Миша, – он всё равно вас найдёт. Из Рязани вы не уедете без его ведома.

Она всё же остановилась и сделала несколько шагов обратно.

– Чего он хочет?

– Вернуть вас домой. Он волнуется за вас. Любит вас. Поэтому, когда вы оказались здесь, он сразу же попросил вам помочь. Поймите же: он наблюдал за каждым вашим шагом после исчезновения. Поэтому мой вам совет: лучше вернуться.

– Зачем мне это? Он тиран. Рядом с ним у меня нет никакого будущего.

– Есть. Мы с Максимом знаем о вашей ситуации и хотим помочь.

Её это явно смутило – она стояла как вкопанная, обдумывая слова Миши. Я не представлял, кто она, и тем более не понимал, что происходит.

– Так вы на кого работаете? На моего деда или на Максима?

– Я работаю на семью.

А новость, что я соприкасаюсь с Церковью Истинного Бога, совсем не радовала. Я изо всех сил старался избегать любых контактов с ней. Церковь распространялась, как чума, и весь её бред беспокоил любого человека в здравом уме, но, видимо, нас не так много, хотя меня сложно отнести к ним из-за Кирка.

– Вы правда сможете помочь? Просто я знаю, чего хочет Максим, поэтому не понимаю, каким боком я здесь. Эта какая-то его хитрая политика, что ли. Я устала быть марионеткой в чужих руках.

– Думаю, он лучше сам введёт вас в курс дела. При встрече. А сейчас ваш дед ждёт вас дома. И я надеюсь… – Здесь Миша переключился на меня. – …нас подбросят до Москвы. Я же правильно понимаю, что ты планируешь ехать через столицу?

– Знаешь, как-то не очень хотелось. Думал, от Рязани сразу на Север. Владимир, Ярославль и обогнуть Онегу с востока. Дорога там, знаешь ли, поспокойней, не то что в столице.

– Поехали. – От голоса Кирка меня снова передёрнуло; я никак не мог привыкнуть к нему и со стороны выглядел дёрганым невротиком. – Давно не были в Москве. Оторвёмся, как в былые времена. Погнали. – Он хлопнул меня по плечу, отчего я отклонился.

Мне очень сильно хотелось ответить своему брату, но я из-за всех сил сдерживался, чтобы снова не произвести впечатление нездорового человека.

– С ним? – Аня указала пальцем на меня. – Да он же ненормальный! Я никуда с ним не поеду.

– Полностью согласен.

– Если он будет за рулём, я даже в машину не сяду! Не-е-е, я сбежала, чтобы пожить хорошо, но именно пожить – ведь помирать я ещё не готова.

– Знаешь, мне тебя везти тоже не в радость. Ещё заблюёшь мой салон.

Её глаза расширились. До меня не сразу дошло, что из меня вырвались слова Кирка.

– Извиняюсь, не хотел этого говорить.

– Ещё как хотел!

– Я никуда вот с этим… – Она указала на меня. – …не поеду!

– Так, – вмешался Миша, – предлагаю компромисс. Я поведу машину.

Я хотел ему возразить, но он опередил меня.

– Марк, я вытащил тебя из клетки. Если бы я не приехал, то неизвестно, когда бы ты вышел, так что окажи услугу. Прошу.

Мне хотелось спорить, ведь я планировал всё закончить за день или за два, а заезд в Москву однозначно бы меня затормозил, но чувство долга перед Мишей и отсутствие денег всё-таки подталкивали к обратному. Вдобавок ко всему Кирк возле меня так и выпрашивал заехать в столицу – проветриться.

– Хорошо, ты за руль, – согласился я.

Ключи всё равно были у него, раз уж он доставил машину ко входу.

– Отлично, тогда вперёд! Все ваши вещи уже в машине. Я обо всём позаботился, так что не переживайте.

Аня завалилась на заднее сиденье, а я сел спереди, рядом с Мишей. Кирк же кое-как, кривляясь, впихнулся рядом с девушкой и приобнял её.

Мой адвокат хорошо знал дорогу – не успел я прийти в себя после обезьянника, как уже выезжал из Рязани по Новорязанскому шоссе. Мягкое сиденье моего автомобиля сразу же усыпило нашу спутницу, отчего мой братец рядом с ней кайфовал, прижимаясь, по-видимому, крепче и крепче и даже не смущаясь исходившего от неё запаха.

– Так кто она? – спросил я полушёпотом у Миши.

– Писцова.

– И кто это?

– В смысле – кто? Ты за новостями последние пару лет следишь? Взгляни на её волосы.

Я лишь помотал головой. Ответ мне действительно ничего не дал – лишь пустой звук в моих познаниях. Я правда не знал, кто она, да и её волосы для меня были скорее странным дефектом её существования или даже современной модой, за которой я не успевал следить.

– Она внучка Лаврентия Писцова, главы Церкви Истинного Бога. Цвет волос – это у них семейное, – пояснил Миша, иногда косясь на меня, чтобы построить гримасу в духе «как я мог такое не знать?».

– Мне как-то глубоко плевать на вашу секту. И мне не понять твоего помешательства на ней. И с чего ты вообще взял, что я должен знать какого-то Писца? Я вообще считаю всю эту ситуацию полным писцом!

– Писцова, а не писца! Его сейчас тиражируют на всех каналах. Он же новое слово в религии! Почитаемый человек!

– «Новое слово в религии» – звучит, как слоган какого-то бренда, хотя по количеству рекламы вокруг, видимо, так оно и есть. Порой не знаю, куда деться от вашей пропаганды!

– Полностью согласна, – пробурчал женский голос с заднего сиденья.

Аня зашевелилась и легла к нам спиной. Кирка уже с ней не было. Видимо, моему рассудку ничего не нужно было добавлять в эту обстановку.

– Сколько у тебя осталось налички? – спросил Миша. – Сейчас и дома?

– Сейчас ничего, а дома… семью обеспечить хватит.

– Ничего? А как ты ехать собираешься? На какие деньги?

– В Москве уже что-нибудь придумаю. Заработаю.

– Давай денег, что ль, займу. Или попроси Машу скинуть деньги мне, а я тебе отдам.

– Нет! Маша не должна узнать, что случилось. У неё и без этого проблем хватает. А в долг я не беру – знаешь же, это дело принципа. Я не Кирк, как-никак.

– Вот что это? Я никак тебя понять не могу: что это за бессмысленное самопожертвование? У тебя же проблемы! И гордость эти проблемы не решит.

– Миша, нет!

Мы самопроизвольно перешли на повышенные тона, отчего Аня снова зашевелилась на заднем сиденье. Миша приложил палец к губам и отмахнулся. Но это не имело смысла – Писцова уже нормально уселась. Голову она опустила, отчего лица её не было видно.

– Анна, с вами всё в порядке? – спросил Миша.

Она отрицательно помотала головой, и в отражении зеркала я увидел её синеватый оттенок лица.