Он водит лучом фонарика по доске, переброшенной через глубокий желоб. Нам уже доводилось проходить здесь в прошлых играх.

— В чем дело?

Чарли осторожно ставит ногу на доску, проверяя ее прочность.

— Все в порядке, — с заметным облегчением говорит он. — Выдержит.

Я вытираю взмокший лоб.

— Идем.

Ему хватает двух широких шагов, чтобы перебраться на другую сторону. Мне же переправа дается с куда большим трудом.

— Возьми. — Чарли протягивает бутылку с водой. — Попей.

Делаю несколько быстрых глотков и спешу за Чарли в глубь туннеля. Настоящий рай для гробовщика: куда ни глянь — темные стены, сходящиеся к некоей затерянной во мраке точке.

— Тебе не кажется, что все это похоже на катакомбы? — спрашиваю я.

Радио продолжает попискивать и гудеть, статические разряды нарушают плавный ход мыслей.

— На что похоже?

— На катакомбы. На могилу.

— Не сказал бы. Некоторые участки — это огромная труба из рифленого железа. — Чарли изображает волнистое движение. — Мы как будто идем по ребрам. Нас проглотил кит, и мы у него внутри. В общем, как в…

Он щелкает пальцами, пытаясь подобрать сравнение. Что-нибудь библейское. Что-нибудь мелвилловское, из курса литературы.

— Как в «Пиноккио», — подсказываю я.

Чарли смотрит на меня. Ему кажется, что я смеюсь над ним. Не обнаружив на моем лице ничего, подтверждающего первоначальные подозрения, он отворачивается и хлопает ладонью по рации.

— Уже недалеко, так что не волнуйся. Сейчас свернем за угол, расстреляем их и вернемся домой.

Радио снова оживает. На этот раз мы ясно слышим голос Джила.

— Конец игры, Чарли.

Я останавливаюсь как вкопанный.

— Что он сказал?

Чарли хмурится и просит повторить, но радио молчит.

— Ну уж нет, меня так легко не возьмешь, — бормочет он.

— Не возьмешь?

— Джил сказал «конец игры».

— Что за чушь? Почему?

— Наверное, что-то случилось.

Он поднимает палец, призывая меня помолчать. Вдалеке слышны голоса.

— Это они, — шепчу я.

Чарли берет на изготовку ружье.

— Идем.

Он шагает все быстрее, не оставляя мне иного выбора, как следовать за ним. Только теперь я начинаю понимать, насколько хорошо он ориентируется в темноте. Я бы уже давно заблудился, если бы не свет его фонарика.

Не доходя до места пересечения двух туннелей, Чарли останавливает меня.

— Не выходи из-за угла. Погаси свет, чтобы нас не увидели.

— Конец игры, Чарли. Мы в коридоре север — юг под Эдвардс-Холлом.

Голос Джила звучит намного отчетливее, намного ближе.

Я делаю шаг к перекрестку, но Чарли оттаскивает меня назад. В противоположном направлении появляются прыгающие пятна света. Приглядевшись, вижу два силуэта. Вероятно, услышав нас, они поворачиваются. Свет бьет в глаза.

— Черт! — рявкает Чарли, прикрывая глаза ладонью.

В следующий момент он вскидывает ружье и начинает палить наугад. Я слышу механическое попискивание приемника.

— Перестань, — шипит Джил.

— В чем дело? — спрашивает Чарли, выходя им навстречу.

За спиной Джила я вижу неподвижного Пола. Оба они стоят прямо под люком, исчерченные жидкими полосками света. Через щель видны две фигуры, застывшие над нами, перед Эдвардс-Холлом.

— Меня ищет Билл, — объясняет Пол, поднося к свету пейджер. Он явно взволнован. — Надо выбираться отсюда.

Чарли озадаченно смотрит на Джила и Пола, потом делает им знак отойти в сторону.

— Он не может, — приглушенным голосом объясняет Джил, кивая в сторону замершего под самым люком Пола.

Тот держит пейджер возле щели, через которую падают растаявшие снежинки.

— Из-за тебя нас поймают, — шепчу я.

— Там самый лучший прием, — отвечает Джил.

— Билл никогда этого не делал, — бормочет Пол.

Я тяну его за рубашку, но он качает головой и показывает нам освещенный дисплей пейджера. На нем отчетливо видны три цифры: 911.

— И что это значит? — шепчет Чарли.

— Должно быть, Билл что-то нашел, — теряя терпение бросает Пол. — А мне нужно найти его.

Наверху слышно движение ног. Чарли напрягается.

— Послушай, это просто какая-то случайность. Здесь нет приема, потому…

Закончить ему не дает попискивание пейджера. Теперь на дисплее появляется что-то похожее на номер телефона.

— А это что? — спрашивает Джил.

Пол переворачивает дисплей, и цифры преобразуются в послание: БИЛЛ-911.

— Я выхожу. Прямо сейчас.

Чарли качает головой:

— Только не через этот люк. Здесь слишком много людей.

— Он хочет выйти у «Плюща», — говорит Джил. — По-моему, это слишком далеко. Лучше вернуться к Клио. До смены прокторов осталось не больше двух-трех минут.

В темноте появляются красные бусинки. Крысы. Наблюдают, ждут.

— Что-то важное? — спрашиваю я у Пола.

— Мы обнаружили нечто настолько…

Чарли обрывает его.

— Клио — наш лучший вариант, — соглашается он и, взглянув на часы, указывает на север. — Семь двадцать четыре. Надо пошевеливаться.

Мы идем на север. Коридор остается таким же низким, однако бетонные стены уступают место каменным. Я как будто слышу голос отца, объясняющего этимологию слова «саркофаг».

От греческого «поедающий плоть»… потому что греки делали гробы из известняка, который поглощает тело целиком — остаются только зубы — в течение сорока дней.

Впереди идет Джил, как и Чарли, знающий местность наизусть и способный находить путь с закрытыми глазами. В неровном свете мелькает фигура Пола. Волосы у него спутались и прилипли ко лбу. Ему труднее всех, ведь он почти не спал две последние ночи.

Наконец мы нагоняем вырвавшегося вперед Джила. Он поджидает нас и лихорадочно смотрит по сторонам, пытаясь придумать, что делать дальше. Мы опаздываем.

Я закрываю глаза, вызывая в памяти карту кампуса.

— Еще футов пятьдесят, — говорит Чарли Полу. — Самое большее — сто.

У люка возле Клио Джил поворачивается к нам.

— Я приподниму крышку и выгляну. Приготовься бежать. Тебе в противоположную сторону. — Он смотрит на часы: — У меня семь двадцать девять.